Ввиду этого
защитники и заявляют об отказе их от дальнейшего участия в деле.
Заявление защиты произвело огромное впечатление, и харьковская Су-
дебная Палата передала вопрос о поведении защитников на рассмотрение
Совета, который не нашел в этих действиях ничего подлежащего дисцип-
линарному взысканию. Прокуратура принесла протест, в котором подчер-
кивала коллективный характер заявления и демонстративность его формы.
Ярче развила эту мысль петроградская прокуратура по другому аналогич-
ному делу, пояснив, что в заявлении проводится мысль, будто процесс
ведется столь неправосудно, что защита, не будучи в состоянии исполнить
свою задачу, представляется при данных условиях бесполезною. <Внима-
тельное проникновение в сущность доводов, - уверяет прокурор, - дает
полное основание к убеждению, что Судебная Палата, по мнению защит-
ников, игнорирует законы судопроизводства настолько, что начала состя-
зательности, выражающиеся в участии защиты, оказываются совершенно
неприменимыми>. Хотя, таким образом, прокуратура поставила вопрос реб-
ром, московская Судебная Палата (под председательством уже упомянутого
А.Н. Попова) тоже не усмотрела в поведении защитников нарушения
какой-либо возложенной на них обязанности. Относительно же формы и
содержания заявления Палата нашла, что подача этого заявления целой
группой адвокатов и <так сказать> коллективность этого заявления ука-
зывает лишь на общность интересов защиты по данному делу и заменяет
восемь однородных заявлений. По форме же заявление спокойное, сдер-
жанное и ни в чем неуважения к Особому Присутствию Судебной Палаты,
ни осуждения действий ее председателя не выражает.
Если. по совету прокуратуры, вникнуть в эти рассуждения, то в них
нельзя не прочесть упрека харьковской Судебной Палате, возбудившей
дисциплинарное дело при отсутствии к тому какого-либо повода. Впрочем,
когда относительно другой группы защитников, подведомых харьковскому
Совету, вопрос этот пришлось обсуждать самой же харьковской Палате,
то и она, хотя и признала их виновными, но приговорила к низшей мере
взыскания, <так как поверенным ставится в вину нарушение лишь фор-
мальных перед клиентами и судом обязанностей, а не этических, а отказ
поверенных по взаимному их соглашению по каждому делу не может счи-
таться увеличивающим вину обстоятельством>.
Таким образом, возбуждение дисциплинарного производства только
сильнее подчеркнула значение предъявленного отказа от защиты и силу
произведенного этим впечатления. Но этим дело не ограничилось. После-
довало вмешательство всесильного тогда министра внутренних дел Плеве.
Вмешательство это так описывает Н.В. Тесленко в письме ко мне: <Через
несколько дней после первого процесса об аграрных беспорядках в г. Валках,
ко мне на квартиру явился чиновник московского охранного отделения Вой-
лошников и завил, что по телеграфному предписанию министра внутренних
дел я должен немедленно прибыть к директору департамента полиции для
личных объяснений. С меня была взята подписка о том, что я приеду в
намеченный мною день и час. Приехавши в Петербург, я был немедленно .
принят директором департамента А.А. Лопухиным, который мне сообщил,
что говорит со мною по распоряжению министра. Министр находит, что
защитники сделали политическую демонстрацию, отказавшись в Валках от
защиты. Я указал А.А. Лопухину, что защита объясняет свой образ дей-
ствий крайним стеснением ее прав, и обратил его внимание на решение
Сената, который указывал, что суд обязан принять во внимание, если под-
судимые еще до суда понесли какое-либо наказание, хотя бы по ненадле-
жащему распоряжению. Затем я сообщил А.А. Лопухину, что о нашем
образ г действий возбуждено дисциплинарное производство, и он получит
надлежащую оценку от компетентных учреждений. А.А. Лопухин ответил,
что Министерство Внутренних Дел не касается вопроса о нашем профес-
сиональном поведении, и, в подтверждение того, что наш поступок имеет
политическое значение, сослался на иностранную прессу и в особенности
на статью газеты ТЬе Тiппез, которая обрушилась с нападками на русское
правительство. Разговор закончился предупреждением со стороны
А.А. Лопухина, что по распоряжению министра, в случае повторения, про-
тив нас будут приняты решительные меры, о чем я должен сообщить всем
остальным защитникам>.
Так разговаривал директор департамента гос. полиции с Н.В. Тесленко.
Но словно нарочно, для того, чтобы еще резче подчеркнуть значение отказа
от защиты, одновременно с Тесленко был вызван к А.А. Лопухину и другой
защитник по тому же делу, присяжный поверенный Н.К. Муравьев, с
которым, однако, разговор носил совершенно другой характер. А.А. Ло-
пухин сообщил Н.К. Муравьеву, что министр внутренних дел озабочен
прекращением административной расправы и повез в Ливадию доклад о
передаче политических дел на разрешение судебных учреждений. Поэтому
для адвокатуры открывается новое широкое поле деятельности, и министр
надеется, что адвокаты будут стоять на высоте задачи и своим поведением
будут способствовать В.К. Плеве доказать, что его стремление заменить
административный произвол судебным рассмотрением было правильно.
Эта резкая разница в приемах воздействия равным образом не свиде-
тельствует об уверенности в своих словах. А на адвокатуру, напротив, ни
угрозы, ни заискивания не произвели никакого впечатления. Отказы от
защиты становились все более частыми, неизменно сопровождаясь моти-
вированными заявлениями, характеризующими способы ведения дела на
суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173