Для оценки решения Прав. Сената важно отметить еще и то об-
стоятельство, что фактически оно не приведено в исполнение. Лишь часть
консультаций закрыта, безусловно задержано открытие новых, но значи-
тельное большинство по-прежнему существует, прокуратура признает их
существование, а администрация, на почве необходимости борьбы с под-
польной адвокатурой, относится к ним положительно. Еще в 1913 году
прокурор петроградской Судебной Палаты обращался в Совет с запросом
о сообщении ему сведений о числе, составе и деятельности консультаций,
а получив эти сведения, еще через три месяца заинтересовался получением
наиболее точных данных о числе лиц христианских и нехристианских ис-
поведаний в отдельных консультациях. Таким образом, нельзя даже сказать,
что прокуратура закрывала глаза, она открыто признавала существование
консультации.
Нечего напоминать, что при таком направлении разъяснений острие их
должно было прежде всего повернуться против лиц нехристианских веро-
исповеданий. Председатель варшавской Судебной Палаты в 1912 г. вы-
разил сомнение, не распространяется ли ограничение приема в присяжные
поверенные и на их помощников (прим. к 380 ст. Учр. суд. уст.). Мы уже
знаем, что вопрос этот неоднократно ставился жизнью, но Правительст-
вующий Сенат оставался в стороне от возникавшей борьбы. В 1912 г. со-
мнения старшего председателя были разрешены распространением озна-
ченного ограничительного правила и на помощников (решение общ. собр.
12 января 1912 г., МЇ 4). После этого, через год, возникли сомнения, не
распространяется ли означенное правило и на принятие в присяжные стряп-
чие. Это сомнение точно так же было разрешено в смысле дальнейшего
распространения. <Применению правила прим. к ст. 380 к присяжным
стряпчим, - говорит Правительствующий Сенат, - не может служить
препятствием то обстоятельство, что в этом примечании перечислены лишь
присяжные и частные поверенные>. В этом заключении, бесспорно, ничего
неожиданного нет. Раз, как это признано в решении общего собрания 12/IV,
буквальный текст данного законоположения не имеет исчерпывающего зна-
чения и распространяется также и на помощников присяжных поверенных,
то и дальнейшее расширение его смысла является только последовательным.
Для полного уяснения характера сенатских разъяснений следует оста-
новиться еще на одном случае, перипетии которого тянулись года три. В
заседании харьковской Судебной Палаты 3 апреля 1909 г. защитник, при-
сяжный поверенный Карийский, во время представления объяснений по
делу, был остановлен председателем, который резко повышенным тоном
крикнул ему: довольно! Каринский подал в Совет заявление о рассмотрении
его действий, и Совет нашел, что во время защиты К. ни в чем не нарушил
обязанностей своего звания. Прокурор Палаты принес протест на это оп-
ределение ввиду того, что оно не имеет значения решения по дисципли-
нарному делу и никто не возбуждал вопроса о нарушении К. правил про-
фессионального поведения. Судебная Палата постановила все производство
уничтожить, а о действиях Совета возбудить дисциплинарное производство,
передав дело Правительствующему Сенату. Сенат, по высшему дисцип-
линарному присутствию, передал дело на рассмотрение казанского Совета
присяжных поверенных. Казанский Совет принял дело к своему рассмот-
рению, но оставил сообщение Палаты о действиях харьковского Совета
без последствий. Прокурор казанской Судебной Палаты принес протест,
и казанская Палата постановила объявить предостережение членам харь-
ковского Совета, принимавшим участие в постановлении о Каринском.
Таким образом, в данном случае намечается тенденция признать, что
Совет не вправе обсуждать вопросов о совершенных присяжными пове-
ренными сiеiiiз сiаисiiепсе, и что надзор за Советами принадлежит Советам
других округов и судебным палатам. Но если вернуться назад и вспомнить,
что говорилось в комиссии Н.В. Муравьева по данному поводу, то окажется,
что тогда никаких сомнений не возникало относительно того, что по дей-
ствующему закону сiеiiiз сiаисiiепсе относятся к компетенции Совета, что
<Совет присяжных поверенных является ныне ответственным единст-
венно лишь перед общим собранием сих поверенных> , и что изменение
этого порядка может быть совершено лишь путем законодательным. А
теперь Правительствующий Сенат признал возможным установить такой
порядок силою своего разъяснения.
Вопрос об отношениях между властью и адвокатурой сделался также
предметом обсуждения в Государственной думе . Поводом послужило из-
Право>, 1913, с. 3023 - [Єрим авт.
Объяснительная Записка, т. III. с. 87. - Прим. сет.
-Заседания 2э ноября и 2 декабря 1909 г. - Прилi. авт.
дание циркуляра по тюремному ведомству, рекомендовавшего не допускать
к свиданию с обвиняемыми защитников, которых тюремное начальство за-
подозрит в передаче обвиняемому письма или вещей. Циркуляр этот вызвал
запрос о незакономерности, ввиду его противоречия велению 569 ст. Уст.
уг. с. о допущении свиданий защитника с подсудимым наедине. Незадолго
до обсуждения запроса в Государственной думе циркуляр был отменен.
Тем не менее, министр юстиции выступил с речью, которую можно было
бы оценить только при буквальном ее воспроизведении, ибо еще важнее
содержания тот тон, те методы, которые были использованы для характе-
ристики поведения адвокатуры. И.Г. Щегловитов, который в 1904 г. так
вдохновенно говорил о правах защиты и так горячо отстаивал ее права,
теперь стал на <житейскую - я сказал бы обывательскую - точку зре-
ния>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173