Тем же нарочито ве
селым голосом, какой был у многих посетителей столовой, откуда он удрал и
з-за неестественности обстановки, Конвей спросил девушку, не занята ли о
на, предложил прогуляться и пробормотал какую-то банальность насчет дел
а и потехи.
Ц Занята… Потеха?… Я хочу спать! Ц воскликнула Мэрчисон, потом прибавил
а спокойнее:
Ц Вы не… куда мы пойдем? Кругом сплошные развалины. Мне надо переодевать
ся?
Ц Рекреационный уровень как будто цел, Ц ответил Конвей. Ц Зачем? Вы и т
ак прелестно выглядите.
Форма медсестер, синяя облегающая блуза и брюки Ц обтягивающие, чтобы б
ез проблем забираться и вылезать из скафандров, Ц на самом деле очень шл
а Мэрчисон, но вид у девушки был крайне утомленный. Она расстегнула и снял
а широкий белый пояс с кармашками для инструментов, избавилась от шапочк
и и сетки для волос, и Конвей чуть было не зарычал в голос, но поперхнулся, и
бо горло все-таки слегка побаливало. Мэрчисон рассмеялась, тряхнула гол
овой и потерла щеки, чтобы на них появился хоть какой-то румянец.
Ц Обещаете не задерживать меня допоздна? Ц справилась она весело.
По дороге к рекреационному уровню не заводить разговор на профессионал
ьные темы было попросту невозможно. Во многих отделениях госпиталя давл
ение опустилось ниже критической отметки, поэтому рабочие уровни были п
ереполнены пациентами. На них не нашлось бы такого коридора, который не б
ыл бы забит ранеными. Подобного поворота событий никто, к сожалению, не пр
едвидел, поскольку никто, опять же, не ожидал, что враг применит оружие с о
граниченной убойной силой. Если бы Империя использовала атомные боегол
овки, не было бы переполнения, ни, разумеется, самого госпиталя. Конвей слу
шал рассуждения Мэрчисон едва ли вполуха, но её, похоже, это не особенно во
лновало. Может статься, она его не слушала совсем. Когда они достигли рекр
еационного уровня, то увидели, что тот, хоть и уцелел, значительно изменил
ся. Поскольку центр тяжести госпиталя располагался выше, та малая гравит
ация, которая здесь существовала, была направлена теперь вверх, и все то, ч
то находилось в свободном состоянии, лепилось к потолку, где и создавало
полупрозрачный хаос замутненной песком воды и воздушных пузырей, а скво
зь него проглядывало багровое искусственное солнце.
Ц О, как красиво! Ц проговорила Мэрчисон. Ц И успокаивает.
Освещение придавало её коже некий теплый оттенок, который трудно было оп
исать словами. Алые губы чуть разошлись, белизна зубов казалась как бы пе
реливчатой, а большие глаза таинственно мерцали.
Ц Я бы, Ц заметил Конвей, Ц сказал «романтично».
Они оттолкнулись от пола и медленно полетели по направлению к ресторану
. Внизу проплывали верхушки деревьев, навстречу попадались клубы пара, к
оторые срывались с поверхности нагретой солнцем воды, на руках и на лица
х оседали капельки влаги. Конвей поймал Мэрчисон за руку, но скорости их н
емного не совпадали, поэтому они начали вращаться вокруг собственного ц
ентра тяжести. Конвей согнул локоть, притянул девушку к себе. Вращение ус
корилось. Он обнял Мэрчисон за талию. Она было уперлась, но вдруг прильнул
а к нему всем телом и принялась жадно целовать. Он отвечал ей, а пустынный
пляж, утесы и багровое водяное небо оказывалось у них то над головами, то п
од ногами.
Конвею подумалось, что даже если бы его тело не вертелось в воздухе, он все
равно не избежал бы головокружения Ц от поцелуя. Они приземлились на ут
ес и, смеясь, разжали объятия, а потом, цепляясь за искусственные растения
, взобрались к ресторану. В помещении царил полумрак, под прозрачной крыш
ей и балдахинами над многочисленными столиками висели водяные шары, точ
но гроздья неведомых инопланетных плодов, которые взрывались, стоило Ко
нвею или Мэрчисон задеть ненароком тот или иной столик, а задевали они их
достаточно часто. И вскоре зал ресторана заполнили сотни маленьких сере
бристых шариков, в которых отражались попеременно то Конвей, то его спут
ница. Ни дать, ни взять, мир грез, подумал Конвей, мир, в котором грёзы станов
ятся явью. В последнем можно было не сомневаться, ибо разве рядом с ним не
парила смуглокожая и прекрасная медсестра Мэрчисон? Они аккуратно, чтоб
ы не потревожить большие водяные шары, сели за столик. Конвей, одной рукой
держась за стул, другую положил на ладонь Мэрчисон и сказал:
Ц Я хочу поговорить с вами.
Она улыбнулась, но в её улыбке сквозила легкая настороженность.
Конвей попытался заговорить, попытался высказать то, что столько раз про
износил в уме, но тут же запутался и пустился изрекать что попало. Она така
я красивая, сказал он, но она Ц глупышка, что осталась в госпитале. Он люби
т её, желает её и был бы счастлив, если бы сумел за эти месяцы загнать её в уг
олок и добиться столь нужного ему «да». Но ему, сказал он, помешали обстоят
ельства. Он постоянно думал о ней, даже тогда, когда оперировал ТРЛХ, и име
нно эти мысли помогли ему продержаться до конца. А во время бомбардировк
и он переживал за…
Ц Я тоже беспокоилась за вас, Ц мягко перебила Мэрчисон. Ц Вы были везд
е и всюду, и всякий раз, когда в нас попадали… Вы всегда знали, что делать, и…
и я боялась, что вы заработаетесь до смерти.
Она потупилась. У Конвея пересохло во рту.
Ц А когда вы занялись ТРЛХ, Ц прибавила она, Ц мне показалось, что со мн
ой рядом диагност. О'Мара сказал, семь мнемограмм… Я… Я просила у него дать
мне хотя бы одну. Но он отказал, потому что, Ц она замялась, Ц потому что,
по его мнению, девушки допускают в себя Ц ну, в сознание, весьма избирател
ьно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57