Разница в давлении внутри и снаружи палатки составляла всего к
акие-то несколько футов на квадратный дюйм, человеческие уши её едва ощу
щали, однако материал продолжал набухать. Конвей вынужден был отступить
ся. Примерно через полчаса давление восстановилось, и он снова приблизил
ся к каталке, но было уже поздно.
В глазах у него словно помутилось, и внезапно он сообразил, что плачет. Стр
анно, подумалось ему, слезы ведь не относятся к числу приобретенных прак
тикой рефлексов, иначе все врачи рыдали бы над больными.
Скорее, причина их в злости на то, что погиб пациент, который по всем призн
акам должен был выжить, и в том изнеможении, которое не отпускает его мног
о-много дней подряд. Увидев же лица глядевших на него раненых, Конвей приш
ел в полное замешательство.
Потом события как бы слились в один поток. Глаза Конвея так и норовили зак
рыться, и проходило сколько-то секунд, а то и минут, прежде чем он открывал
их снова, хотя сам течения времени не замечал.
Легкораненые передвигались по палате, болтали с теми, кто не мог ходить, и
переговаривались о чем-то между собой. Но Конвею было некогда отвлекать
ся на разговоры, да и голова его шла кругом от принятых мнемограмм. А в кра
ткие промежутки отдыха его взгляд чаще всего обращался туда, где парили
во сне у входа в палату Мэрчисон и врач-келгианин.
Келгианин напоминал громадный и мохнатый знак вопроса; он издавал порой
тот низкий стонущий звук, какой вырывается во сне у некоторых ДБЛФ.
Мэрчисон медленно вращалась на конце десятифутового предохранительно
го ремня. «Интересно, Ц подумал Конвей с нежностью, наблюдая за плавным в
ращением стройного девичьего тела, Ц почему в невесомости спящие всегд
а принимают позу эмбриона?» Он сам с радостью прикорнул бы рядом, но сейча
с была его очередь дежурить, а смена предстояла очень и очень нескоро: чер
ез пять минут или пять часов, в общем, через вечность. Пожалуй, надо бы чем-т
о заняться. Решение словно пришло откуда-то извне. Ноги повлекли Конвея в
кладовую, где лежали раненые, для которых наиболее вероятным был летальн
ый исход. Только здесь и больше нигде он позволял себе поболтать с умираю
щими или утешал их каким-нибудь другим, не менее бесполезным способом. Чт
о до инопланетян, то он мог лишь надеяться, что эмпат Приликла передаст ег
о сочувствие тому кровавому месиву, в которое превратились тела тралтан
а или мелфианина.
Мало-помалу и в то же время внезапно Конвей осознал, что в кладовую за ним
последовали все ходячие раненые, которые вдобавок притащили за собой, ка
к на буксире, тех, кто вынужден был пребывать в неподвижности.
Они окружили его, лица их были суровыми, решительными и почтительными.
Вперед протолкался майор Стиллмен. В здоровой руке он сжимал пистолет.
Ц Пора кончать, доктор, Ц произнес он. Ц Мы все согласны. Ц Повернув пи
столет дулом к себе, он протянул его Конвею. Ц Возьмите, это поможет убед
ить Дермода, что ему лучше не выкидывать никаких фокусов и спокойно нас в
ыслушать.
Сразу за спиной Стиллмена парила запеленутая мумия, которая оказалась к
апитаном Вильямсоном, рядом покачивался человек, который его сюда доста
вил. Капитан беседовал о чем-то со своим спутником на языке, который показ
ался Конвею смутно знакомым. Он стал было припоминать, что это за язык, но
тут пациенты снова зашевелились и задвигались, и Конвей заметил, что мно
гие из них вооружены. Оружие находилось в особых кармашках скафандров.
Следом за ранеными Конвей выбрался в коридор, который выводил в Приемный
покой. Стиллмен по дороге рассказывал ему о том, что побудило их выступит
ь. У самого покоя майор встревоженно спросил:
Ц Как по-вашему, доктор… я не предатель?
Вопрос вызвал в душе Конвея такую бурю чувств, что он сумел выдавить из се
бя только односложное:
Ц Нет!

25

Наставляя пистолет на командующего флотом, Конвей чувствовал себя цирк
овым клоуном, но выбора у него, похоже, не оставалось. Он проплыл в Приемны
й покой, подобрался к Дермоду и держал того под прицелом до тех пор, пока н
е подоспели остальные. Чтобы скоротать время, он попытался объясниться с
ним, но добился немногого.
Ц Значит, доктор, вы хотите сдаться, Ц проговорил тот, не глядя на пистол
ет, и перевел взгляд с Конвея на раненых мониторов. Вид у него был такой, ка
к у человека, которого неожиданно подвел преданный друг. Конвей ещё раз п
опытал счастья.
Ц Не сдаться, сэр, Ц поправил он и показал на мужчину, который сопровожд
ал носилки Вильямсона. Ц Мы… Вот ему нужен коммуникатор. Он прикажет пре
кратить огонь.
Запинаясь от волнения, Конвей принялся объяснять. Он начал со столкновен
ия «Веспасиана» с транспортом. Внутренние помещения обоих кораблей ока
зались сметены, поэтому, хотя спасателям и было известно, что среди ранен
ых имеются как мониторы, так и враги, им было не до того, чтобы разбираться
в том, кто есть кто. Позднее же, когда легкораненые стали ходить по палате,
разговаривать друг с другом и помогать лежачим, быстро выяснилось, что п
римерно половина из них Ц с борта транспорта. Как ни странно, на взаимоот
ношения пациентов это почти не повлияло, а медицинскому персоналу было п
опросту не до того. Так что все продолжалось по-прежнему: пациенты старал
ись заменить недостававших медсестер и говорили… Ведь в палате лежали м
ониторы с «Веспасиана», а «Веспасиан» летал на Этлу. А его экипаж научилс
я, разумеется в разной степени, этланскому языку; сами же этлане общались
между собой на том языке, который был общеупотребительным для всех подда
нных Империи, подобно универсальному языку Федерации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57