] запрогр
аммированных на убийство машин это были самые что ни на есть милые и прия
тные. Подобно своему тезке (Джону Бэньяну, пуританскому писателю, которы
й большую часть жизни провел в тюрьме или в бегах), преподобный Уотерхауз
не проповедовал долго на одном месте. Церковь каждые год-два перебрасыва
ла его из одной дакотской деревни в другую. Вероятно, Годфри такая жизнь н
е привлекала, потому что посреди курса в Конгрегационалистском колледж
е Фарго он покинул лоно церкви и, к неизбывному горю своих родителей, пред
ался мирской тщете Ч защитил докторскую степень по классической филол
огии в маленьком частном университете в Огайо. Ученые Ч народ такой же к
очевой, что и проповедники. Годфри поехал туда, где требовался преподава
тель латыни и греческого, Ч в Болжеровский христианский колледж, Вест-П
ойнт, Виргиния. Здесь, на слиянии Маттапоная и Паманки, отвратительные ми
азмы огромной целлюлозно-бумажной фабрики пронизывали каждый ящик сто
ла, каждый закуток, каждую страницу в книге. Молодая жена Годфри, урожденн
ая Алиса Притчард, которая в детстве колесила со своим отцом-проповедник
ом по просторам Восточной Монтаны, пахнущим шалфеем и снегом, блевала тр
и месяца. Еще через шесть родился Лоуренс Притчард Уотерхауз.
У мальчика были странные отношения со звуками. Когда проезжал паровоз, е
го не раздражали гудки и звон. Однако если в дом залетал шершень и начинал
с еле слышным гудением выписывать под потолком фигуры Лиссажу, Лоуренс п
лакал от боли в носу. А когда он видел что-нибудь страшное или чувствовал п
угающий запах, то зажимал уши.
Среди звуков, которые ничуть его не раздражали, был и орган Болжеровског
о христианского колледжа. Сама церковь не стоила доброго слова, но орган,
пожертвованный владельцем целлюлозно-бумажной фабрики, сделал бы чест
ь собору. Это вполне устраивало органиста, считавшего, что некоторые атр
ибуты Бога (гнев и ревность в Ветхом Завете, величие и торжество в Новом) м
ожно вложить в паству непосредственно через слух. Что от этого могут выл
ететь витражи, никого не волновало, их все равно в городе не любили, а дым о
т бумажной фабрики разъедал свинцовые переплеты. Однако, когда очередна
я престарелая дама после службы встала, пошатываясь от шума в ушах, и едко
заметила пастору, что музыка чересчур драматична , органис
та сменили.
Тем не менее он по-прежнему давал уроки. Учеников не допускали к органу, по
ка они не станут хорошо играть на пианино. Когда это объяснили Лоуренсу П
ритчарду Уотерхаузу, он за три недели разучил фугу Баха и записался на ур
оки органа. Поскольку ему было тогда пять лет, он не мог одновременно дотя
нуться до клавишей и до педалей, поэтому играл стоя, вернее Ч переходя от
педали к педали.
Когда Лоуренсу было двенадцать, орган сломался. Фабрикант не предусмотр
ел пожертвований на ремонт, и учитель математики решил попробовать сам.
Он был слаб здоровьем и нуждался в толковом помощнике. Вместе с Лоуренсо
м они сняли кожух. Впервые за все это время мальчик увидел, что происходит
, когда он нажимает клавиши.
Для каждого регистра органа (блокфлейта, горн, пикколо) был отдельный ряд
труб, от самой длинной до самой короткой. Длинные трубы воспроизводили н
изкие звуки, короткие Ч высокие. Верхушки труб располагались террасооб
разно. Их можно было бы очертить линией Ч не прямой, но восходящей кривой
. Органист Ч учитель математики взял несколько расшатавшихся труб, кара
ндаш, бумагу и помог Лоуренсу рассчитать, почему так получается. Когда Ло
уренс это понял, ему показалось, будто учитель математики внезапно сыгра
л добрую часть «Фантазии и фуги соль минор» Баха на органе размером со сп
иральную туманность Андромеды Ч ту часть, где старик Иоганн Себастьян р
ассекает архитектуру вселенной одним неумолимо снижающимся аккордом;
будто его ноги прошли через наслоения мусора и уперлись наконец в тверду
ю землю. В частности, последние шаги объяснения напоминали падение ястре
ба сквозь бесчисленные слои невежества и заблуждения. Назовите это чувс
тво завораживающим, щемящим или томительным в зависимости от вашего скл
ада. Небеса разверзлись. Лоуренсу на миг предстали ангельские хоры, уход
ящие в геометрическую бесконечность.
Трубы торчали параллельными рядами из широкого плоского ящика со сжаты
м воздухом. Все трубы, издающие одну ноту, но принадлежащие к разным регис
трам, выстраивались в ряд по оси. Все трубы одного регистра, но настроенны
е на разные тона, выстраивались в ряд по другой, перпендикулярной оси. Вни
зу находился плоский ящик со сжатым воздухом, а также механизм, подающий
воздух в нужную трубу в нужное время. При нажатии» клавиши или педали все
трубы, способные издавать соответствующую ноту, звучали, если при этом б
ыл открыт их регистр.
Механически все это осуществлялось предельно просто, ясно и логично. Ран
ьше Лоуренс думал, что машина по меньшей мере так же сложна, как самая слож
ная исполняемая на ней фуга. Теперь он понял, что просто устроенная машин
а способна производить бесконечно сложный результат.
Регистры редко применялись поодиночке. Они обычно громоздились один на
другой, дабы использовать преимущества доступных гармоник (опять сладк
ая математика!). Некоторые комбинации повторялись вновь и вновь Ч напри
мер, множество блокфлейт, разной длины, для тихой проскомидии. Для этого в
строили тяги включения регистров в произвольных комбинациях. Органист
мог заранее выбрать несколько вариантов регистровки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168