Нийло остался в коридоре. В ожидании Мирьи он разглядывал массивные стены здания: «Наверно, дом из самых старых в городе».
Отделение общества помещалось в двух комнатушках. Книги, подшивки газет, советские фотоальбомы, подарки гостей из Советского Союза — все это занимало так много места, что в две комнаты с трудом втиснулось три небольших стола.
Секретарь отделения Танттунен, уже немолодой, сухопарый и седой, продавал билеты. Покупателей было четверо, больше в комнату и не вошло бы.
— Пожалуй, лучше отнести билеты прямо на предприятия,— сказал Танттунен, обращаясь к Мирье.— Вот адреса
Адреса Мирье были знакомы. Она взяла пачку билетов и вышла.
— Так быстро? — удивился Нийло.
Но Мирья потянула его за рукав.
— Пойдем в город. За мной!
Сначала зашли в городской магистрат. Здесь Мирья была впервые. Оставив Нийло во дворе, она поднялась по широкой лестнице мимо важного швейцара. Побродив по гулким просторным коридорам, Мирья нашла нужную комнату. Высокая худощавая госпожа в роговых очках уставилась на вошедшую девушку.
— Что ж, попытаюсь продать,— сухо ответила госпожа,— раз ваши так просят. Конечно, десять билетов много, самое большее — пять. Надеюсь, вы понимаете, что люди
1 ГА
не очень охотно идут на такие фильмы, разве только из любопытства.
Вся робость слетела с Мирьи, и она решительно заявила:
— Дело ваше. Мы только не хотели оставлять магистрат без билетов. Значит, пять?
Госпожа заулыбалась.
— А вы, оказывается, не из робких... Давайте пятнадцать.
Мирья лукаво улыбнулась. Госпожа пояснила:
— У нас в магистрате больше пяти в самом деле не возьмут, но у меня есть знакомые...
Затем Мирья и Нийло поехали на вокзал. Среди живописного соснового бора поднимались окруженные строительными лесами стены нового здания, которые собирали из блоков при помощи крана. Наверху воздвигали стены, а внизу уже отделывали помещения изнутри.
По зданию гулял холодный влажный ветер. Лавируя между кучами кирпича и глины, Мирья и Нийло выбрались на светлую площадку. Здесь Мирья чуть было не сбила с ног светловолосого мужчину, в котором она узнала жильца того дома, где они жили с госпожой Халонен. По утрам, ровно в восемь, в любую погоду — и в дождь, и в зной — этот господин прогуливался по двору с огромной, свирепой на вид овчаркой. Мирья привыкла видеть его всегда в изящном костюме, важным и неторопливым. Сейчас на нем был чистый комбинезон.
— Каким ветром вас сюда занесло? — мужчина изучающе оглядел ее.
— Я продаю билеты на советский фильм «Судьба человека». Может быть, желаете?
— Нет, избавьте. Я сам знаю, на какой фильм мне идти, и не имею обыкновения покупать билеты с рук — на то есть касса.
Он повернулся с важным видом и пошел. Мирья показала ему вслед язык. Нийло рассмеялся: такого он не ожидал от нее.
На втором этаже в большой светлой комнате настилали пол. Мирья уже на пороге поздоровалась с рабочими и, стараясь не мешать, прошла к широкоплечему высокому мужчине, подгонявшему доски. Видимо, что-то было не так, потому что он снял доску и стал подбирать другую.
— А, Мирья! — произнес он вместо приветствия.
Рабочие не прервали своих дел, только приветливо заулыбались.
— Это и есть дочурка Матикайнена? — спросил незнакомый Мирье рабочий с рябым от оспы лицом.
— Она самая.
— Когда-то мы сидели в одной тюрьме. С Матикайненом, конечно. Ну, как он поживает?
— Хорошо.— Мирья с любопытством рассматривала рябого рабочего. Отец много рассказывал о тех, с кем он сидел в тюрьме. И Мирья знала их всех по фамилиям. Интересно, кто же этот рабочий? Мирья видела только старого коммуниста Нуутинена, который часто заходил к отцу.
— Ишь какой красавицей стала! Молодец!—говорил рабочий, нажимая на рубанок.
— Ну, что хорошего скажешь, Мирья? — спросил широкоплечий рабочий.
— Вот принесла билеты в кино. Начало в шесть... «Судьба человека».
— Это по рассказу Шолохова, что ли?
— Да, по Шолохову.
— Ну тогда пойдем. Сколько билетов принесла?
— Берите хоть тридцать.
— Мы пойдем туда все. Оставь штук семьдесят.
Мирья растерялась.
— Как же быть? Надо же и другим...
— Не один день будут фильм крутить. Ты не жадничай, слышишь?
Мирья оставила семьдесят билетов и решила сразу же позвонить Танттунену.
К четырем часам билеты были проданы. Только теперь она почувствовала усталость. С Нийло пот бежал ручьями.
Мирья на минутку забежала в отделение общества и быстро вернулась.
— Билетов больше нет,— огорченно сообщила она Нийло.— Но для тебя удалось достать. А я пройду так.
На улице она сказала тоном, не терпящим возражений:
— Мы проголодались и зайдем в ресторан. И не смей спорить со мной — платить буду я. Ты сегодня мой гость.
Зал, арендованный обществом «Финляндия — СССР» на этот вечер, вмещал человек двести. У входа собралось немало желающих попасть в кино. Поставили дополнительный ряд стульев, но все равно всех вместить не удалось.
Нийло был удивлен. Ему не раз твердили, что на советские фильмы никто не ходит, что это сплошная пропаганда. Поведение господина, которому Мирья показала язык, выглядело естественным, но рабочих, потребовавших такое
количество билетов, он уж не понимал. Ведь на другие фильмы билетов сколько угодно. И что их так тянет на советский фильм? Ну конечно же там будет праздничная демонстрация, лозунги, станки в цветах, главный герой держит речь перед большой аудиторией и, наконец, свадьба опять демонстрация. Такое представление о советских фильмах сложилось у него по рассказам других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91