Он бывший коллега Яна.
Мерчинсон протянул руку:
Ц Рад вас видеть. Я не задержу миссис Гиллеспи надолго. Всего лишь неболь
шая формальность.
Он жестом пригласил Генриетту в кабинет, последовал было за ней, но вдруг
повернулся ко мне.
Ц Маклауд? Ц переспросил он. Ц Не Эндрю ли Маклауд, случайно?
Ц Совершенно верно.
Ц Это просто удача. Я как раз пытался вас разыскать. Недавно я направил в
ам письмо в Новый колледж, но оно, должно быть, к вам не попало.
Ц В Новый колледж не надо было посылать, Ц ответил я. Ц Я работал в унив
ерситете.
Ц О, прошу прощения. Должно быть, я что-то не так понял. Генриетта сказала,
что вы коллега Яна.
Ц Да, но мы с ним работали в разных учебных заведениях. У него я просто про
водил семинары, вот и все.
Ц Ну что ж, отлично, что вы зашли. Прошу вас чуть задержаться. У меня кое-чт
о есть для вас.
Они с Генриеттой скрылись за дверью, а я, в недоумении, остался ждать. Чере
з пару минут он вернулся, держа в руке маленький конверт.
Ц Ян дал это мне перед смертью, Ц сказал он. Ц Я получил инструкцию вруч
ить его вам, как только вы вернетесь из Алжира.
Ц Марокко, Ц поправил я. Ц Я был в Марокко.
Ц Ну да, конечно. Я, как вы понимаете, не мог встретиться там с вами. Будьте
добры, распишитесь в получении.
Я поставил подпись в том месте, что он указал, и он протянул мне конверт.
Ц А Ян говорил вам, что в конверте? Ц спросил я.
Он покачал головой:
Ц Он лишь сказал, что передать его вам совершенно необходимо. Он настаив
ал на этом. Казалось, это его очень тревожило.
Ц Думаю, я догадываюсь, что там. А Генриетта скоро освободится?
Ц Минут через десять. Я хочу ей кое-что объяснить.
Он вышел, а я сел, сжимая конверт. Я решил подождать, пока не вернется Генри
етта. Мне не хотелось одному читать письмо Яна.

* * *

Кафе «Акант», рядом с вокзалом, специализируется на легких завтраках. На
м обоим требовался крепкий кофе и место, где можно было спокойно посидет
ь и прочитать послание Яна. Внутри конверта было длинное, написанное от р
уки письмо. Судя по всему, Ян писал его в несколько приемов. Почерк его сов
ершенно отчетливо демонстрировал стадии развития болезни. В самом конц
е он был почти неразборчив. Я читал медленно, затем, без комментариев, пере
дал письмо Генриетте. Добавить мне было нечего.

Глава 27

"Милый Эндрю, Ц так начиналось письмо, Ц жаль, что нам в п
оследний раз не удалось поговорить подольше. Теперь я знаю немного больш
е о том давлении, которое ты испытывал в последнее время, и я прошу прощени
я за мою неуклюжую попытку наставить тебя на путь истинный. Отнеси это на
счет неопытности и сочувствия к тебе. Знаю, мне следовало проявить больш
е такта, но ты мой друг, и я хотел помочь тебе. Думаю, тут еще сказывается и м
оя профессия. Все же мне следовало бы быть более осмотрительным и делика
тным. Еще раз прошу прощения.
Все же я должен сказать: сейчас я уверен больше, чем когда бы то ни бы
ло, что я был прав, стараясь предостеречь тебя в отношении Дункана Милна. В
озможно, сейчас ты и сам сейчас понял, что он хочет тебе зла. Если это не так
, можешь тут же порвать письмо.
Я говорил тебе, что до меня доходила плохая молва о Милне, что он поль
зуется дурной репутацией; однако тогда мне не было известно, до какой сте
пени это соответствует действительности. То, что я услышал вначале, подт
олкнуло меня на дальнейшие поиски. Было это нелегко. Даже в церкви о нем го
ворили очень мало, а потом и вовсе замолкали. Тем сильнее мне захотелось в
ыяснить, что же скрывается за этой завесой секретности.
За несколько дней до нашего последнего свидания у меня случилось н
есколько выходных дней. И пришел я к тебе тогда для того, чтобы рассказать
, что стало мне известно и что я намеревался предпринять. Но когда появилс
я Милн, я не мог остаться. Я намеревался связаться с тобой позже и наверняк
а сделал бы это, если бы не болезнь. Ты, возможно, слышал от меня об Ангусе Бр
оди; члене Генеральной ассамблеи, хорошем моем друге. Иногда к нему обращ
аются за помощью люди, которых беспокоят, скажем, злые духи. Ангус не назыв
ает то, что он делает, «изгнанием духов», так как наша церковь не признает
этого. Однако бывают случаи сплошь и рядом, когда требуется нечто больше
е, чем простые молитвы.
Я упомянул ему о Милне, и он рассказал мне более или менее то оке само
е, что я уже слышал от других людей. Но тогда он добавил, что в более серьезн
ых случаях ему помогает друг, католический священник. Как ты понимаешь, е
му не хотелось бы, чтобы об этом стало широко известно, особенно его колле
гам-пуританам из Ассамблеи. И все же он был так любезен, что сообщил мне им
я священника, и я договорился с ним о встрече".
Здесь письмо прервалось, а когда последовало продолжение, почерк сильно
изменился. Чернила тоже были другие.
"Последние несколько дней я был сильно болен. Головные боли с кажды
м днем становятся все сильнее, мне кажется, что голова моя вот-вот лопнет.
Не знаю, как долго я смогу терпеть их. Врачи ничего не находят. Это меня не у
дивляет. Я очень хорошо знаю, кто виновен в моей болезни. Никакие исследов
ания не смогут выявить причину.
В промежутках между приступами чувствую слабость, но сознание ясн
о. Генриетта сказала, что ты уехал с Милном в Марокко. Боюсь, он привязал те
бя к себе навсегда. Но все же чувствую, что обязан написать тебе, так как не
совсем еще потерял надежду помочь тебе, пока жив. Когда ты вернешься, меня
уже не будет, я это знаю.
Я бы не особенно горевал, если бы не сны. А тебе тоже снились сны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66