Я его подобр
ал. В этот момент забренчал дверной колокольчик. Я быстро сунул бумажку в
карман и обернулся, чуть не налетев на г-на Бирикоса, который неожиданно в
ернулся:
Ц Извините меня, Ц произнес он. Ц Я не забыл у вас перчатки?
Он обвел комнату взглядом, острым взглядом. Я также. Перчаток видно не был
о. Он воскликнул:
Ц О, наверное, причиной моей рассеянности Ц моя неудача у вас! Я же... я их с
унул в карман!
Помахав перчатками, он натянул их на руки. Так он их больше не потеряет. С о
бычной церемонностью он попрощался с нами. И на этот раз исчез окончател
ьно.
Я подошел к окну, распахнул и выглянул наружу.
Г-н Никола Бирикос замер на тротуаре и, не обращая внимания на толкавших е
го торопыг-прохожих, сняв перчатки (снова) с озабоченным, весьма озабочен
ным видом обшаривал себя. Из недр плаща извлек бумажник, внимательно изу
чил его содержание, уложил на место и снова обшарил себя. Но наконец, недов
ольный и мрачный, прекратил поиски.
Ц Что с ним? Ц спросила Элен. Ц Опять потерял перчатки?
Ц Нет, скорее, этот клочок.
Я вынул из кармана найденную под креслом, где сидел грек, бумажку. Ничего о
собенного, качество самое заурядное. Разорванная бумажка. На ней наброса
но слово: «Межисри».
Ц Что это такое? Ц спросила Элен.
Ц Обрывок адреса. Несомненно, набережная Межисри. Как ни хорошо знают Па
риж эти иностранцы, им все равно иной раз требуются такие узелки на памят
ь. Похоже, он дорожил им, правда?
Ц Пожалуй...
Элен скорчила рожицу:
Ц Он не похож на завсегдатая литературного салона госпожи Софи Стамба.

Ныне покойная, г-жа Софи Стамба была хозяйкой одного из последних парижс
ких литературных салонов в своей квартире по набережной Межисри. В течен
ие многих лет именно у нее происходило присуждение Народнической преми
и.
Моей секретарше хорошо знаком светский Париж.
Ц Кто знает? Разве я выгляжу вором?
Ц То есть...
Ц Да. Одолжи мне тысчонку, и я готов на нее поспорить: этот Бикини-роз прин
имает меня за сообщника Ларпана...
Ц В вашей репутации только этого не хватало.
Ц Теперь хватает... Говоря о пари, есть азартный посетитель бегов, за кото
рым следует проследить... Вы этим займетесь. Он служащий в «Провинци
альном отеле» по улице Валуа. Его зовут Альбер. Он там живет, кормитс
я, обстирывается. И никуда не выходит, за исключением ипподрома. Нарядите
сь недотрогой, обоснуйтесь там и не отставайте ни на шаг от этой ипподром
ной клячи. Что-то в его поведении нечисто. Попытайтесь разведать, чем он д
ышит.
Ц Улица Валуа? Не там ли останавливался Луи Лере при ежегодных наездах в
Париж?
Ц Именно там.
Элен ничего не сказала. Раскрыв шкаф, она извлекла оттуда чемодан самого
расхожего вида, достойного спутника в поездках добропорядочной девушк
и.
Ц А еще говорили, что это был спокойный клиент, Ц понимающе заметила он
а.
Ц Спокойный! Ц словно эхо, хмыкнул я, уставившись в потолок.
Наступила ночь, а вместе с ней Ц холод. Погода по сезону. Ничего не скажеш
ь. На улице Пти-Шан было тихо, как на кладбище.
Ц Спокойный! Ц в полный голос повторил я в тиши моего кабинета.
Я остался один в комнате, и неожиданно она показалась мне огромной. Включ
енный электрический обогреватель обдавал мои ноги теплом. Модель была с
тарой. Его покрасневшие проволочки в этом мраке словно насторожились. На
камине часы меланхолично обрубали время. Из-под большого абажура лампа
отбрасывала круг света на непорочно чистый бювар, на котором мои руки иг
рали с визитной карточкой и клочком разорванной бумажки. С трубкой в зуб
ах я размышлял. Двумя этажами ниже прошел разносчик газет, криками стара
ясь привлечь внимание к своему товару: "Сумерки", последнее... Вечерний вып
уск "Сумерек"! Он или прошел дальше, или заскочил подкрепиться в бар на угл
у. И снова тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов да бульканьем моей труб
ки. Надо бы ее прочистить. Внезапно у перекрестка едва не сцепились две ма
шины. Визг тормозов ударил по нервам страшнее зубной боли. Через закрыты
е ставни окна до меня донеслись взрывы раздраженной перебранки.
И снова на улице Пти-Шан установилась тишь, как на кладбище.
Зазвонил телефон.
Я снял трубку:
Ц Да?
Ц Это Элен.
Ц Все нормально?
Ц Да.
Я положил трубку... Повезло, что у них, на улице Валуа, оказалась свободная к
омната. Вспомнил об Альбере. Забавный малый... Прерывая мои размышления, сн
ова зазвонил телефон.
Ц Алло!
Ц Говорит Ребуль.
Ц Бурма у телефона. Что нового?
Ц Ничего. Никаких посещений. Состояние удовлетворительное. Через неско
лько дней, наверное, сможет выписаться.
Ц Значит, ничего серьезного?
Ц Больше испуга, чем царапин.
Ц Тем лучше.
Ц Отправил письмо жене, чтобы ее успокоить.
Ц Он всегда был хорошим мужем.
Ц Но писал не сам, а попросил соседа по палате написать за него.
Ц Болит рука?
Ц Да.
Ц Очень хорошо.
Ц Нужно мне здесь проводить ночь? Или нет? У меня теперь есть в больнице с
вои входы и выходы, я устроил.
Ц Это еще может нам пригодиться, когда подцепим пулю.
Ц Точно. Об этом я не подумал. Хорошо. Так что мне делать?
Ц Как обычно, старайся.
Я положил трубку. Но через несколько секунд снова поднял ее и набрал номе
р.
Ц Гостиница "Трансосеан", Ц произнес надтреснутый голос человека в нак
рахмаленном воротничке или же прокрахмаленный голос типа в мятом ворот
ничке (разницы не было).
Ц Мадемуазель Левассер, будьте добры.
Ц Сударь, она не у себя. Вы хотите что-либо ей передать?
Ц Нет. А господин Бирикос? Господин Никола Бирикос? Нет, я не буду с ним гов
орить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46