– Можете задавать свой вопрос.
– Господин Алебранд, мы не успели записать формулу.
– Очень плохо, госпожа Аббана.
И продолжил объяснение.
«Он издевается над нами, – прошептала Софена на ухо подруге. – Как мы можем это терпеть?»
«Он всегда такой, – ответила Аббана. – В сущности, хороший. Очень интересно излагает предмет. И, что самое главное, он действительно знает то, о чем говорит».
– У нас появилась счастливая возможность проверить еще одну гипотезу, – продолжал между тем магистр. – Согласно одной его теории, оптические свойства лучей лун Стэксэ и Ассэ могут быть абсолютно объективны.
– Поясните! – крикнул кто-то.
Магистр метнул в ту сторону пронзительный взгляд.
– Мне не составит ни малейшего труда пояснить данную мысль, господин уж не знаю как вас там. Особенно если вы будете сидеть тихо и внимать тому, кто намного старше вас и уж конечно куда больше знает в означенной области.
– Это вы о ком? – спросила Софена.
Алебранд полностью проигнорировал этот выпад.
– Принято считать, что свойства лучей существуют исключительно в субъективном их восприятии. То есть, переводя на язык, понятный слабоумным юнцам, «вижу – летаю». Однако это не так. Зададимся вопросом: остаются ли лучи наших лун при своих свойствах в том случае, если означенный юнец не поглощен практикумом по левитации (столь необходимым ему для сдачи экзамена), но сидит в кабаке «Сто ослов» или как там называется эта забегаловка, и пропивает там деньги, присланные ему мамочкой для покупки астролябии?
Изрыгнув эту тираду, магистр вышел из-за заграждения и сделал несколько шагов по ступеням вниз, к аудитории. Он обошел свою круглую кафедру несколько раз, постоянно спускаясь на одну ступеньку, – как бы огибая ее по спирали. Студенты завороженно следили за ним.
Наконец магистр Алебранд остановился на самой нижней ступени, воздел к потолку толстые руки, пошевелил пальцами и возопил:
– Нет!
После чего стремительно взбежал на самый верх.
– Нет, господа ослы! Нет! Пока вы попусту тратите драгоценное время, отпущенное вам для того, чтобы вы стали чуточку умнее, лучи наших двух лун полностью сохраняют свои свойства! Пол-но-стью со-хра-няют свой-ства! Записали?
Магистр обвел студентов взглядом.
– Записали, – раздался спокойный голос Элизахара.
Алебранд впился в него глазами.
– А, господин писарь! Ну, покажите-ка мне, что вы там зацарапали? Вы писать-то умеете?
– С горем пополам, господин магистр, – сказал Элизахар.
Он подошел к кафедре и протянул магистру свои дощечки. Тот взял и принялся читать, сильно фыркая носом, так что густые черные волосы в его ноздрях вставали дыбом.
Затем поднял взгляд на телохранителя Фейнне. Тот улыбался. От Элизахара взгляд Алебранда перекочевал к студентам, замершим на скамьях: молодые люди, успевшие столкнуться с Элизахаром, теперь предвкушали истинную битву титанов.
– Вот! – сказал магистр и потряс восковыми дощечками. Они глухо застучали друг об друга. – Вот так, господа, надобно вести записи! Жаль, что вы не студент, господин как вас там, потому что я поставил бы вам наивысшую оценку уже сейчас, не дожидаясь экзамена, Где это вы так намастрячились?
– В тюрьме, – охотно сообщил Элизахар. – Когда работал подручным палача. Записывал показания пытуемых.
– Прелестно. Надеюсь, их всех повесили.
Элизахар пожал плечами.
– Я не интересовался их дальнейшей судьбой. Позвольте, я заберу тетрадь. Она представляет для меня некоторую ценность. Не говоря уж о том, что сами таблички принадлежат госпоже Фейнне.
– Ну разумеется, разумеется...
Магистр вернул ему дощечки, и телохранитель Фейнне невозмутимо прошествовал на свое место рядом с госпожой.
Алебранд вернулся к прежней теме.
– Итак, мы с вами рассуждали о том, что лучи сохраняют свои свойства независимо от того, видит их кто-то или нет. Сейчас мы впервые за долгое время имеем замечательную возможность произвести практическое испытание этой теории. Конечно, и прежде делались попытки: например, несколько экспериментаторов выходили на опыт, тщательно завязав свои глаза. Но у них ничего не получалось. Именно потому, что они привыкли доверять зрению и, добровольно ослепив себя, оказались беспомощны. Иные органы восприятия развиты у них слабо... Сейчас в наших рядах находится студентка, лишенная зрения от самого своего рождения. Смею предположить, что госпожа Фейнне обладает крайне развитой интуицией, у нее несравненно чуткая тактильная система, а кроме того – острый слух. Я прав?
Он выдержал паузу, а затем завершил:
– Если госпожа Фейнне согласится стать объектом уникального – у-ни-кально-го! – опыта, то я от лица всей нашей оптической науки принесу ей глубочайшую благодарность. Ее имя войдет в историю науки.
– Разумеется, я согласна, – негромко произнесла Фейнне.
Она держалась с таким достоинством и вместе с тем так просто, что Софена ощутила жгучий укол зависти. Никогда в жизни она, Софена, не смогла бы произнести подобные слова с такой легкостью. Да еще после того, как ее «органы восприятия» были публично разобраны и восхвалены!
«Проклятая аристократка, – подумала Софена. – Как им это удается? Должно быть, все дело в больших деньгах».
Она была не права, и сама отлично осознавала это.
Магистр Алебранд потирал коротенькие ручки в полном восторге.
– Послезавтра в полночь – наилучшее время для испытания, – произнес он. – Жду вас возле кафедры. Попрошу прийти заранее. Не берите с собой бутербродов. Если увижу, что кто-нибудь на испытательной площадке ест – заставлю прибирать мусор вручную. Вы меня поняли?
– А если голодно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138