– Что происходит?
– Я же сказала, – сквозь зубы процедила Софена, – я изволю вызвать этого господина.
– А я охотно принимаю. – Эгрей улыбался с видимым спокойствием, только в глубине его глаз сидела угрюмая тоска. – Не вмешивайся, Аббана. Ты не можешь остановить нас.
– Но как ты... Ведь она – женщина! – Аббана вертелась от одного противника к другому.
– Именно поэтому я и дерусь, – сказала Софена. – Я ничем не хуже его! Я... его ненавижу!
– Мне это льстит, – заявил Эгрей. – Кроме того, я хотел бы подчеркнуть, что моя трактовка полезности поэзии никоим образом не связана с презрительным отношением к лицам противоположного пола. Поэтому я почтительнейше прошу вас, дорогая Аббана, оказать мне честь и принять на себя обязанности моего секунданта
– Что здесь творится? – спросил Гальен, подхода следом за Эмери. – Никак мордобой?
Он пристально глянул на Эгрея, однако тот ничуть не смутился.
– Мы с госпожой Софеной никогда не опустились бы до... э... как вы выразились?
– Мордобой, – повторил Гальен. – Не паясничай, Эгрей.
– Я вызываю! Я вызываю этого господина! – повторяла Софена. – И прошу вас, господин Гальен, быть моим свидетелем.
Гальен переглянулся с Аббаной.
– Они что, серьезно?
– Ты видел, как она ему по скуле съездила? – отозвалась Аббана. – По-моему, серьезней некуда.
– Но ведь это абсурд!
– Не знаю, – сказала Аббана. – Я согласилась. Соглашайся и ты. Они все равно найдут способ выяснить отношения.
– Мы должны их помирить, – сказал Гальен.
– Это входит в обязанности секундантов, – машинально проговорила Аббана. И вдруг она осознала, что лишь очень смутно, в самых общих чертах знакома с правилами проведения поединков. А ведь важна каждая деталь.
«Неужели это происходит на самом деле? – подумала она. – И от меня, от моих знаний, от моих решений будет зависеть жизнь двух человек!»
– Что-то мне, братцы, страшно, – призналась Аббана.
Софена смерила ее презрительным взором.
– А мне – нет, – заявила она. – Я желаю, чтобы вы госпожа Аббана, выработали соглашение с моим секундантом. Завтра мы с господином Эгреем ждем вашего решения.
– На рассвете, – добавил Эгрей.
Он поцеловал Аббану в щеку и ушел танцующей походкой.
Софена посмотрела на подругу так, словно та заразилась опасной болезнью.
– Надеюсь, вы не разочаруете меня, госпожа Аббана, – холодно произнесла она. – Жду на рассвете.
Она вырвалась от Аббаны, которая пыталась удержать ее, чтобы обсудить все «спокойно», и решительно зашагала прочь.
– А ты что молчал, Эмери? – Аббана повернулась к молодому человеку и поразилась тому, каким задумчивым, даже отрешенным было его лицо.
– Да так, – неопределенно проговорил Эмери. – Не нравится мне это все. С чего они так друг на друга взъелись?
– Это все Софена, – брякнула Аббана. – У нее не ладится с мужчинами.
– Мне так не показалось, – возразил Эмери. – По крайней мере, Пиндар в последнее время обрел в ней родственную душу.
– Надолго ли? – не соглашалась Аббана.
– Зависит от того, чего оба ждут от этого союза.
– А чего могут ждать от союза две одинокие, никем не понятые, отверженные и мятежные души? – сказала девушка.
– По-моему, – вмешался Гальен, – сейчас нам следует разработать правила проведения поединка. Не так ли, дорогая Аббана?
Она кивнула, прикусив губу.
Эмери сказал:
– Для начала уясним вот какой вопрос. Является ли данный поединок обычной студенческой дуэлью?
– Что значит – «обычная студенческая дуэль»? – уточнила Аббана.
– Когда поводом для поединка являются разногласия в том или ином академическом вопросе. Обычно разрешается бескровно, хотя бывали случаи...
– Откуда ты все знаешь, Эмери? – не выдержал Гальен.
– Я читаю книги, – сказал Эмери. – Посещаю библиотеку. В ней можно обнаружить немало поучительного. Советую как-нибудь заглянуть.
– Хватит! – Гальен сдался. – С тобой иногда бывает невозможно спорить.
– Благодарю. – Эмери чуть поклонился. – Итак, если дуэль студенческая, то ее правила более строги, а исход – скажем так – желателен.
– То есть без смертоубийства? – уточнил Гальен.
– Выражаясь точнее, без взаимной ненависти.
– А если дуэль настоящая? – спросила Аббана.
– Мы не разобрались еще с первым вопросом, – напомнил Эмери. – Формально ссора произошла из-за различного понимания сущности поэзии. Вопрос достаточно академический.
– Я бы не сказала, что обошлось без ненависти, – возразила Аббана. – По-моему, они друг друга по-настоящему ненавидят.
– Что удивительно, – добавил Гальен. – До сих пор они умело скрывали свои чувства.
– Ничего удивительного, – заявил Эмери. – Они редко встречались. Их ненависти негде было развиваться.
– Если этот всезнайка не замолчит, – обратилась Аббана к Гальену, – я сама вызову его на поединок.
– Ты ведь не убьешь хромого калеку? – жалобным тоном спросил Эмери.
Никто не рассмеялся.
– Что ты предлагаешь? – спросил наконец Гальен приятеля.
– Предлагаю позвать того, кто знает все академические традиции. Хессицион, Хессицион, Хессицион!
– Что ты дела... – начала было Аббана.
Эмери махнул рукой.
– Поздно. Я уже произнес его имя трижды. Подождем.
– Ты веришь в то, что старика можно вызвать из его берлоги таким странным способом?
– Во всяком случае, прецеденты были.
Они уселись на опустевшую скамью. Маргофрон попробовал было пристроиться к компании и рассказать какой-то важный случай из своей жизни, но был изгнан раздосадованной Аббаной.
Прошло несколько минут.
– А Хессициона нет как нет, – заметил Гальен.
– Тс-с! – остановил его Эмери. – Не называй его в четвертый раз. Кто знает, к каким это может привести последствиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138