– Еще вопросы?
– Допускаются ли на поединки зрители? – подал голос Гальен.
– Чем больше народу, тем лучше. Зрелище достаточно поучительное, так что советую нагнать толпу.
Аббана благоразумно молчала, памятуя первую реакцию старичка на присутствие женщины. Однако он обернулся в ее сторону с доброжелательной улыбкой.
– А что же скромничает наша дама? Вам, дорогая, неужто все ясно?
– Не вполне. – Аббана подумала немного. – Насчет одежды. Это должно быть трико или рубашка?
– Разумеется, вас как истинную представительницу прекрасного пола и должна интересовать прежде всего одежда. Ах мода, моя погибель... – Он чуть наклонился вперед. – Одежда может быть любая, лишь бы белого цвета. Кстати, откуда здесь это кресло? Когда я читал лекции, его еще не было... Много воды утекло...
Хессицион поднялся и медленно побрел прочь. Трое приятелей смотрели ему вслед, пытаясь не упустить то мгновение, когда старичок исчезнет. И все же не уследили. Хессицион провалился сквозь землю в единый миг, и когда молодые люди подбежали к тому месту, где он только что находился, там уже никого не было.
Глава восемнадцатая
ПОЕДИНОК
Местом для поединка выбрали отдаленный пустырь. Когда-то Коммарши разросся до этих пределов, но затем там случился большой пожар, и все дома, выстроенные в новом районе, выгорели дотла. Уцелевшие после бедствия жители отстраиваться на пепелище не захотели и перебрались в другие, более старые городские кварталы.
Горелый пустырь был оставлен и с годами превратился в голую, бесплодную пустыню. И хотя со времени пожара прошло уже больше десяти лет, до сих пор из-под земли на поверхность то и дело вырывались маленькие язычки синеватого пламени. Некоторое время они плясали среди пыли, а затем исчезали в трещинах. А во время дождя земля то и дело принималась шипеть, и навстречу струям воды устремлялся разогретый пар.
Сообразуясь с рисунком на восковой дощечке, Гальен и Аббана выложили в пыли узор из специально собранных камней.
– Как ты думаешь, почему все-таки она так на него разозлилась? – спросила Аббана своего товарища.
Гальен, весь в пыли, чихнул.
– А что мы с тобой вообще знаем о Софене?
Аббана задумалась.
– Она сложный человек, – вымолвила наконец девушка.
– Я так не думаю, – возразил Гальен. – Обычная взбалмошная девица, которой не везет с мужчинами. Причем я уверен, что все было бы иначе, будь у нее менее скверный нрав.
– Ты несправедлив! – Аббана горячо вступилась за подругу. – Забываешь, что ее предал самый близкий друг. Ее брат.
– Предал? – переспросил Гальен. – Но почему она так носится с этим предательством? Приятно ей, что ли, быть преданной? И еще вопрос – что именно он сделал, этот ее брат.
– Не знаю, – сказала Аббана. – Он причинил ей страшную боль.
– Давай-ка подумаем о том, как нам лучше провести эту дуэль, – предложил Гальен.
– Я что-то не понимаю, кто будет сражаться: мы с тобой или Софена с Эгреем, – заметила Аббана.
– Это как свадьба, – сказал Гальен. – Те, кто ее подготавливает, меньше всего сообразуются с интересами жениха и невесты. Как будто молодоженам так уж важно обожраться и напиться! Они-то мечтают только о том, чтобы поскорее оказаться вдвоем в спальне, а их мучают тостами и терроризируют требованием «покушать еще немного, не обижать тетю Марту».
– Да, – согласилась Аббана, – чудовищно.
Они закончили возиться с узором к полудню. Лабиринт сверкал в серой пыли белоснежной змеей. Солнце играло на сколах камней. Неожиданно прямо на дорожке, которая предназначалась для Эгрея, показался синеватый язычок пламени, на ярком свету почти прозрачный. Он проплясал несколько шагов и скрылся.
– Как бы они ноги не обожгли, – озабоченно проговорил Гальен. – Предупреди Эгрея, пусть наденет сапоги с хорошими подметками. А я скажу Софене. Она ведь очень плохо фехтует. Даже не знаю, что и делать... Софена ведь ни за что в этом не признается.
– Надеюсь, Эгрей поведет себя достойно, – заметила Аббана.
– А я все-таки попробую хотя бы немного потренировать Софену. С ее-то неумением... Она может серьезно ранить человека и даже не понять, как у нее такое вышло.
Два дня, что прошли с момента вызова, Софена общалась исключительно с Гальеном, говорила ему «вы» и держалась с подчеркнутой вежливостью. Однако предложение потренироваться отклонила.
– Я достаточно владею оружием, чтобы доказать свою правоту или защитить честь, – объявила Софена.
Гальен не слишком удачно скрыл отчаяние.
– В таком случае, – выговорил он, вздыхая, – жду вас, госпожа Софена, на горелом пустыре завтра на рассвете. Мне зайти за вами или вы предпочитаете добираться до места поединка в одиночестве? Оба варианта одинаково законны.
– Я предпочитаю одиночество, – величаво произнесла Софена.
– Хорошо... Вы раздобыли белые одежды?
– Я предпочитаю черное, – сказала Софена.
– Условия поединка предполагают белое, – возразил Гальен. – Вы ведь не хотите, чтобы результат сражения был оспорен?
– А такое возможно? – Софена вдруг приняла озабоченный вид. – Это было бы... нежелательно. Я обязана победить!
– Вот именно, – подхватил Гальен, – а это будет невозможно, если вы пренебрежете указанным правилом. У секундантов оппонента всегда останется возможность утверждать, будто первую кровь пролил ваш противник. Просто на черной одежде царапина, мол, осталась незамеченной.
– Согласна, – гордо произнесла Софена.
«Ты чудовище, – подумал Гальен. – Я толкую тебе о белом платье уже второй день, а ты только сегодня соизволила это услышать».
– Вы сумеете обзавестись надлежащей одеждой? – спросил Гальен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138