Случившееся как будто осталось вне ее внимания.
Неожиданно Аббана вскочила, уронив с колен свою шпагу, и отчаянно завизжала.
– Опять! Софена! Опять! Опять! Смерть!
Гальен схватил ее за плечи и прижал к себе. Она принялась биться и вырываться, а после затихла, длинно, печально всхлипывая.
– Нет, эдак я больше не выдержу, – сказал Эмери. – Я хотел писать научную работу по кафедре эстетики, у меня чувствительная душа. Знаете что, братцы вы мои? Грузитесь на телегу. Поедете с нами в Изиохон. За вещами пришлете потом. Садитесь и едем, немедленно. Я не могу находиться на этой поляне ни минуты дольше.
Гальен выпустил Аббану и глянул на приятеля:
– Эмери, голубчик, возможно, для тебя это прозвучит странно... но у нас нет денег, чтобы снять новое жилье в другом городе.
– За все заплачу я, – сказал Эмери. – Даже не думай о деньгах. Средства есть. Сажай ее в телегу. Там есть вино, выпейте хоть все, только успокойтесь. Ренье, возьмешь лошадей. Верни их в конюшню. И отвези домой Генувейфу, ладно?
– Ей нужно переодеться, – сказал Ренье. – Она вся в крови.
– Проклятье! – Эмери подбежал к телеге.
Возле нее он обнаружил еще двоих в черном – видимо, это были из тех, кого потоптал конь Гальена. Обнявшись, они сидели на земле и стонали.
– Вон! – заревел Эмери.
Сильно толкнув одного из них ногой, Эмери приблизился к телеге, забрался под навес и откинул крышку своего сундука. Рубаха, штаны, длинный кафтан вылетели наружу и упали на траву, медленно паря в воздухе, точно ночные бабочки. Под конец Эмери прихватил немного мелких денег.
Все. Бегом назад.
– Долго еще ждать, господин хороший? – невозмутимо спросил возница.
– Сейчас едем, – ответил Эмери.
– У, выдры! – Возница погрозил в темноту кнутом. – Непременно надо напасть и задержать людей! Все им неймется. Эльфы какие-то. Кто их видел, этих эльфов? Эльфов нет. До них не доберешься, даже если захочешь, а уж среди нас они точно жить не станут. Деликатный народ. И злой, говорят.
Он все бубнил и бормотал, развлекая сам себя.
Эмери подбежал к брату, сунул ему вещи и кошелек.
– Займись девочкой. Купи для себя верховую лошадь, договорись в конюшне. Догонишь нас в Изиохоне завтра. Все, мы едем!
И Ренье остался с Генувейфой.
Она смотрела на него лукаво. Луны опять разошлись на небе: Ассэ продолжала стоять в зените, Стексэ клонилась к горизонту. Спектр света изменился, и Генувейфа внезапно взмыла над поляной. Она проплыла несколько шагов над головой Ренье. Ее босые ноги задели его макушку. Он поднял голову, и разорванная одежда мазнула его по лицу. Девушка изогнулась в воздухе и, нависая над Ренье, обняла его за шею.
– Ты уверена, что не эльфийка?
– Мой отец не был эльфом.
– А был ли он твоим отцом?
– Разумеется, – сказала Генувейфа. – Это все знают.
Ренье взял ее за руки и притянул к себе.
– Я могу тебя поцеловать, – проговорила Генувейфа. – А Эмери – твой брат? Вы очень похожи. Сразу видно, что родные. А почему ты назвался именем брата?
Ренье поймал глазами луч, шагнул туда, где смешивались голубое и золотистое, и тоже приподнялся над землей. Он обхватил девушку за талию. Она была горячей, как зверек. Глаза Генувейфы горели.
– Я красивая? – спросила она.
– Очень, – искренне ответил Ренье.
– Я дурочка?
– Как ты попалась к ним в руки?
Она сморщилась.
– Это неинтересно.
– Мне – очень интересно.
– Правда? Тогда ладно. Я шла по лесу и пела. Разные песни. Про раковины, про кувшины с женским голосом – все такое.
– То, что тот парень говорил слепой девушке?
Генувейфа закивала. «Пиндаровы бредни, – подумал Ренье, – и снова они сослужили плохую службу. Странно. Стихи вроде бы были приличные, а сколько от них неприятностей!»
– В общем, я пела, а они как выскочат! Схватили меня, связали. Целый день мучили, пугали. Я пить хотела... К вечеру их стало много. Все с дубинами. Этот пришел, из Коммарши. Я ему говорю: ты меня помнишь, я ведь дочка гробовщика и сама теперь гробовщица, кстати. А он только отворачивается. Да ну их! Тебя вот долго не было.
– Ты знала, что я приду? – удивился Ренье.
– Если бы ты не пришел, я бы умерла, – просто ответила девушка. – Конечно, я знала, что ты придешь. Я ведь не могу умереть, правда?
Стексэ скрылась за горизонтом, и они плавно опустились на землю. «Генувейфа не может умереть, – подумал Ренье. – Как все просто».
– Ты умеешь ездить верхом? – спросил он у девушки.
Она опасливо посмотрела на лошадей и не ответила. Ренье сел в седло, наклонился и поднял к себе Генувейфу. Она была довольно тяжелой. «Надо было раньше это делать, пока мы еще летали», – подумал Ренье, усмехаясь.
Медленно он развернул коня и поехал прочь с поляны.
Глава двадцать первая
ЧИЛЬБАРРОЭС
Огонь здесь казался бледно-синим, а руки, подкладывающие в костер тоненькие прутики, выглядели совсем прозрачными. Элизахар смотрел на них с удивлением. Неужели это его собственные руки? Неужели эти самые пальцы сжимали рукоять меча, вытаскивали из ножен метательные кинжалы, сплетали петли, хватали за узду лошадь, сжимались в кулак? Сейчас они выглядели так, словно едва в состоянии были приподнять с земли даже хрупкую веточку.
Мир вокруг него не казался больше реальным. Самым живым был здесь тот прозрачный старик, что дважды являлся Элизахару: сперва на пути в Коммарши, а затем – в «Ослином колодце».
«Береги госпожу».
Элизахар застонал сквозь зубы и свесил голову на грудь. Тотчас старик быстро ударил его по щекам – обеими ладонями сразу.
– Не спи! Не спи!
Элизахар умученно поднял взгляд.
– Ты умрешь, если заснешь.
– Но я хочу... – пробормотал Элизахар.
– Здесь не спят, – резко сказал старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138