В преддверии этой ночи на опушке дремучего леса стояла Мартина-п
риманка, таившая смертельную опасность. Даниель Донель любил опасность,
любил риск, и эта девушка влекла его.
Мартина беспрекословно пошла с ним в отель, едва лишь он попросил ее об эт
ом. С тех пор они встречались все чаще и чаще. Понадобился весь запас молод
ости и здоровья Даниеля, чтобы совместить обе страсти: Мартину и учение. О
н был влюблен в науку и упрекал себя, как спортсмен перед матчем, в том, что,
безрассудно отдавшись любви к Мартине, он предстает перед наукой не в до
лжной форме. Но он не мог и не хотел подавить в себе ни одну из своих страст
ей. И потому жил как одержимый.
Мартина отдалась ему с такой простотой и доверчивостью, ни до, ни после ни
о чем не спрашивая, не требуя ни обещаний, ни уверений в любви! Она принадл
ежала ему безраздельно и не таила своей любви. Такая молодая, такая прекр
асная, никогда еще Даниелю не приходилось встречать существо более сове
ршенное «с головы до ног»! Может быть, она была даже чересчур совершенна. «
Совершенство вредит твоей красоте!…» Ц говорил он ей иногда, не в силах о
торвать от нее глаз.
У них не хватало времени на разговоры, свидания были так коротки. Иногда, п
о воскресеньям, они бесцельно бродили по улицам Парижа, мечтая о пристан
ище. Даже в самых жалких и подозрительных отелях комната стоила дорого. У
Даниеля был друг по Сопротивлению, парижанин, учившийся на литературном
факультете; он готовился к защите диссертации и жил у родителей, но комна
та у него была отдельная Ц на другом этаже. Когда этот друг не нуждался в
ней, он давал ключ Даниелю. Там стоял диван-кровать, широкий и низкий, ночн
ого столика не было, и тут же на полу, у дивана, валялись пустые коробки из-п
од сигарет, обгорелые спички, книги, листы бумаги, исписанные мелким поче
рком… Обсыпанные пеплом книги валялись повсюду; в разных концах комнаты
были разбросаны скомканные пижамные штаны, ночные туфли, одна Ц в одном
конце, другая Ц в другом, смятый галстук висел на спинке единственного с
тула. Зимой в комнате было холодно, и, прижавшись друг к другу, Даниель и Ма
ртина выжидали, пока маленький параболический радиатор слегка нагреет
воздух. В дни пасхального праздника в их распоряжении оказалась квартир
а сестры Даниеля, цветочницы, уехавшей с детьми к отцу. Здесь надо было тща
тельно уничтожать все следы своего пребывания; Доминика, сестра, сочла б
ы, пожалуй, безобразием то, что Даниель водит к ней «женщин».
Но все это не имело абсолютно никакого значения.

На этот раз они могли совсем не торопиться, к тому же была весна. Впервые п
роснуться вместе, впервые видеть, как Мартина встает, приготовляет кофе;
впервые причесаться, умыться, одеться без спешки, впервые любить друг др
уга вдосталь! Иметь в запасе время и весну…
Весь день Ц вместе. Сена, лавки улицы Риволи, ночная иллюминация, как тогд
а, но в масштабах Парижа, отраженная его камнями, любовью, вот она, рукой по
дать… Иногда они уезжали за город, в парк Л'ай-ле-Роз, где такой огромный ро
зарий. Они говорили без устали, возможно каждый для себя, ведь столько над
о было рассказать Ц всю свою жизнь. Лачуга Мартины, тюрьма Даниеля, начал
о у обоих было тяжелым, но все это уже позади, теперь они жили только насто
ящим… Однако как приобщить Мартину к владеющей им страсти? Даниель стрем
ился путем скрещивания и прививок вывести новые сорта роз, у которых был
бы аромат старинной розы, а форма, окраска Ц современные… Мартина изумл
ялась: разве существуют старинные и современные розы? Никогда ей не приш
ло бы такое в голову! Даниель захотел тотчас же показать ей старинные рис
унки и современные каталоги цветоводов, и она убедилась, что одни розы вы
ходят из моды, сменяясь другими, совсем как платья! Ежегодно в июне садово
ды, разводящие розы, так же как и портные, демонстрируют свои новые коллек
ции… Но выведение роз, устойчивых, обладающих сопротивляемостью против
болезней, новых по форме, цвету, величинеЦ дело научное… Это значит, что Д
аниель, как и другие, прошедшие специальный курс, думает, что можно получа
ть новые сорта не на ощупь, а используя научный опыт, в то время как старая
школа полагалась только на интуицию и практические знания садовода. Отц
у Даниеля некогда заниматься гибридизацией, он довольствуется тем, что р
азводит розы по уже существующим образцам. Донели Ц большая семья: кром
е Доминики и ее детей (она овдовела три года назад, и без мужа дела в цветоч
ном магазине идут плохо), на плантациях у отца работают три двоюродных бр
ата, Мартина знакома с ними по деревне, их ведь тоже надо содержать… Говор
я об этом, Даниель становился рассеянным, как бы коснувшись чего-то непри
ятного. Да, суть дела в том, что Даниель хотел бы использовать огромные отц
овские плантации роз для постановки научных опытов, а отец возражает, та
к как опыты обходятся дорого. Даниель все же уговорил бы отца, если бы не д
воюродный брат, ты его знаешь, старший Ц он-то и есть главный противник о
пытов, потому что он закоренелый реакционер… Лучше не будем об этом гово
рить, ладно?
Мартина запоминала все, что рассказывал ей Даниель, даже тогда, когда он п
ускался в сложные объяснения относительно хромосом и генов… Но во всем,
что рассказывал Даниель, ее интересовали только те детали, которые касал
ись его личной жизни, семейных взаимоотношений, и тоже лишь в той мере, в к
акой от этого зависела ее будущая жизнь. О Бернаре, старшем из двоюродных
братьев, Мартина думала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80