оба Даниеля покачали головами,
и настоящий Даниель обернулся к Мартине:
Ц Держи! Ц он бросил ей шарф. Ц Прикрой грудь, сейчас официант придет за
посудой.

Теперь молодожены ехали прямо на ферму Донелей, чтобы провести там медов
ый месяц: они не могли себе позволить новых расходов.
Ехали по широкой холмистой долине. И уже издалека увидели серое пятнышко
, которое и было старой фермой Донелей. Когда спускались вниз, ферма исчез
ала из виду, но снова появлялась на подъемах. Даниель немного волновался:
он вез Мартину в мир своего детства, в интимный мир воспоминаний, куда так
трудно ввести кого-нибудь, который так трудно разделить с кем-нибудь. Они
приближались: ферма, одиноко стоявшая на ковре с геометрическим рисунко
м коричневым, зеленым, бежевым и желтым, Ц росла у них на глазах.
Сплошные стены… Из серого камня, прямоугольная крепость с тремя башенка
ми Ц двумя круглыми и одной квадратной. Стена, выходящая на дорогу, была о
чень высока, она незаметно переходила в дом с рядом окон и глухими деревя
нными воротами, такими высокими, что они достигали второго этажа. Около в
орот была полированная дверь, очевидно новая, с двумя ступеньками и медн
ой табличкой: «Садоводство Донеля». Они приехали.
Ц Не пугайся, Мартинетта, Ц говорил Даниель в сотый раз, Ц ты ведь не лю
бишь беспорядка… сейчас увидишь!
Ворота открылись под яростный лай целой своры собак. Молодой белокурый р
аботник, голый до пояса, снял соломенную шляпу, сверкнув в улыбке ослепит
ельными по контрасту с загорелым лицом зубами. Он закрыл за ними ворота и
скрылся в доме. Даниель устанавливал машину под навесом у стены, рядом с о
тцовским ситроеном и грузовичком. Собаки лаяли и прыгали.
Мощеный двор был похож на деревенскую площадь после ярмарки: солома, обр
ывки веревок, старые газеты, брезенты, плетушки-корзины, тачки. И грязь по
д ногами. Наверно, здесь недавно прошел дождь. Около старого колодца в бол
ьшой луже барахтались утки. Куры в сопровождении цыплят искали себе проп
итания между камнями, там, где пробивалась трава. А кошки… они развалилис
ь на солнышке… и на срубе колодца, и на крышах низких пристроек, и на ступе
ньках перед дверями. Со стороны ворот, там, где находился двухэтажный жил
ой дом, ствол старой глицинии спиралью вился по стене и оттуда распрости
рался над всем царившим во дворе беспорядком, небрежно свешивая свои огр
омные зеленые рукава. Напротив ворот, проделанных в стене дома, были друг
ие ворота, распахнутые в необъятные дали…
Мсье Донель-отец был рад приезду детей. Доминика пожала руку Мартине и, бы
стро сказав с едва мелькнувшей улыбкой «Добро пожаловать», подтолкнула
вперед маленькую Софи с распущенными черными волосами, державшую огром
ный букет роз. Все это происходило в столовой, затемненной ветвями глици
нии. Здесь, наверно, было очень сыро Ц обои с рельефным рисунком, белым по
белому, свисали клочьями. В комнате стоял резной буфет и обитые тисненой
кожей стулья с высокими спинками и медными гвоздиками. На стенах Ц семе
йные фотографии, барометр и пейзаж, изображающий деревню с настоящими ма
ленькими часами на деревенской колокольне.
Ц Ты любишь гузку, дочка? Если любишь, дай тарелку, новобрачной ни в чем не
т отказу!
Мсье Донель мастерски разрезал курицу, вернее несколько куриц. За столом
сидело много народу: кроме мсье Донеля, Доминики с детьми, Мартины и Дание
ля, были три двоюродных брата, известных Мартине еще по деревне. Мартина н
е любила гузку, и ей уже не хотелось есть после домашнего паштета, домашне
й колбасы, ветчины, дыни… Красное вино получали непосредственно от одног
о друга, любителя роз, и это вино не было разбавлено. Пирог примирил Мартин
у с ворчливой старухой, которая готовила и прислуживала за столом. Ее зва
ли «собачьей мамашей» Ц чего-чего, а собак тут хватало!… В данный момент
они лежали вокруг стола смирно, не попрошайничая, подчиняясь мановению р
уки или взгляду Ц чистокровные немецкие овчарки, а также и дворняги. Вре
мя от времени им бросали кусочки мяса или хлеба, пропитанного соусом, но и
тогда они не грызлись.
Мсье Донель был в том же костюме, что и на свадьбе Ц темном и мешковатом; т
ри двоюродных брата Ц тоже в пиджаках и жилетах, которые в жару казались
особенно плотными. Доминика в платье из белого полотна, с голыми загорел
ыми руками выглядела куда привлекательней, чем на свадьбе, а ее дочке Соф
и опять распустили по спине длинные черные волосы, от которых ей было стр
ашно жарко, они прилипали ко лбу, лезли в глаза. Она ничего не ела и глядела
на Мартину. Мальчику было жарко, и он тоже глядел на Мартину. И три двоюрод
ных брата ее разглядывали, и все больше молчали. Бернар, тот, кому по душе п
ришлись немцы, казался теперь здоровяком, а ведь после их ухода он так зач
ах, что смотреть было противно. «Ну и галстук, Ц думала про себя Мартина,
Ц курам на смех! Наверно, он достался ему в наследство от фрицев! До чего ж
его разнесло Ц если бы не знать, что это Бернар, можно бы принять его за Ге
ббельса, отъевшегося в деревне!» Двое другихЦ Пьеро и Жанно Ц симпатич
ные и круглоголовые, были похожи на Даниеля. Но что за пиджаки на них Ц ка
ртоном они подбиты, что ли? Умора!… Как хорош ее Даниель в белой рубашке с о
ткрытым воротом! Говорили больше о тех временах, когда все эти рослые пар
ни и Доминика были детьми. Помните, как Даниель наелся вишен из настойки! С
тех пор прошло уже лет двадцать, а ключ до сих пор прячут в скульптурном у
крашении буфета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80