Малало прекрасно знала, что в эти минуты сердце его переполнялось радостью.
С той поры Годердзи и Малало вместе отправлялись в питомник, весь день проводили там и вместе же возвращались обратно. Находясь среди людей, в работе, Малало тоже как-то оживилась, к ней вернулся прежний цвет лица, все чаще звучал ее смех.
У Годердзи силы, казалось, удвоились. Он работал так, как когда-то в ранней молодости, когда вместе с матерью и бабкой поднимал разоренное хозяйство семьи.
Другие радовались наступлению субботы и воскресенья, ждали этого, чтобы подогнать домашние дела, а Годердзи в эти дни места себе не находил, бродил как потерянный из угла в угол, и хотя дел и в доме было полно, он ничем не мог заняться так, как в первое время после переселения.
Тогда ему казалось, что все кончено, ничего ему не нужно, кроме семьи, ничто другое его не интересует, а теперь забота о питомнике не давала ему покоя, и даже когда он занимался домашними делами, мысли его были там.
Так в хлопотах и суете прошел май.
Май был самым любимым месяцем Годердзи.
В мае он впервые заметил Малало.
В мае победил непобедимого до тех пор палавана Ладу Кври-вишвили.
В мае сыграл свадьбу.
Май всегда приносил ему радость...
И сейчас май стоял в Самеба... Но этот прекрасный месяц роз, как называется он в народном грузинском календаре, на этот раз прошел так, что Годердзи почти и не почувствовал его пьянящей сладости.
А вокруг все искрилось, сверкало изумрудными красками. Вешние дожди омыли и напоили влагой окрестности Самеба, буйная зелень одела луга, леса, горы. Все оттенки и тона зеленого цвета заполонили простор, хлынули на землю, и лишь они господствовали повсюду. Даже Персово поле сбросило свой ржавый цвет, в его молодой траве алыми огнями полыхали маки.
Утром в субботу пришел Залико, помог Годердзи красить галерею. Теперь все основные работы были завершены. Крыша была покрыта новой черепицей, балкон застеклен и покрашен, кухня расширена и благоустроена, двор окружен новым забором.
Когда Залико закончил окраску, Годердзи вынес свою тульскую бескурковую двустволку и обеими руками протянул ее Залико. Сконфуженный малый долго отнекивался, отказывался от подарка, но Годердзи насильно повесил ему ружье через плечо.
— Когда меня не станет, оно будет напоминать тебе обо мне, — с улыбкой проговорил он и потом долго смотрел вслед Залико, пока тот, растерянный и радостный, с ружьем за плечами шагал домой.
«Ну что было бы, если б и мне бог дал бы такого вот доброго, хорошего сына!» — в который, верно, раз подумал Годердзи.
А сын-то лишь однажды за все долгое время вспомнил о своих родителях.
В прошлую субботу, когда Годердзи отправился в Гори в железоскобяной магазин за какими-то инструментами, перед свежевыкрашенной калиткой зенклишвилевского двора остановилась «Волга».
У Малало задрожали колени, она шагу не смогла ступить на встречу сыну и невестке.
Малхаз пополнел, похорошел. У него наметился двойной подбородок, и это ему шло. Держался он солиднее, чем прежде, и вид у него был самодовольный.
Поцеловал мать, спросил об отце, потом вытащил из кармана какие то бумаги и углубился в чтение.
Маринэ, округлившаяся, точно бурдюк, несмотря на беременность, двигалась довольно легко и без умолку болтала. Щеки у нее опали и скулы заострились, лицо покрылось желтоватыми, как веснушки, пятнами. Она преподнесла свекрови отрез на летнее платье и С присущей ей самоуверенностью втолковывала, как Малало должна сшить себе это платье.
А у той в горле застрял горький, как желчь, комок, и она с трудом сдерживала слезы.
Оставались они недолго, придумали какой-то повод и исчезли так же внезапно, как и появились.
«Как чужие, совсем как чужие... пришли так, словно к дальним знакомым в гости...» — уже плача, повторяла Малало.
В воскресенье с утра Годердзи чувствовал необычайную тоску.
Сердце словно прощалось с чем-то, тяжело прощалось - с болью, со стоном.
Он позавтракал без охоты и, стремясь развеять эту непостижимую, давящую.тоску, решил сходить на Куру. К заветным местам потянуло его. «Если вода хорошая, заодно и искупаюсь»,— решил он про себя.
Погода стояла чудесная.
Мерным, спокойным шагом прошел он вдоль ручья, огибающего край Гоха. Потом возле Баблидзевских садов перешел железнодорожную насыпь и, выйдя на обширное, покрытое сверкающей молодой травой поле, глубоко перевел дух.
Впереди, на стороне Бебниси, высилась Бериклдэ. Солнце ярко освещало ее, и обрывистый, крутой склон казался позолоченным.
За Бериклдэ зеленел кудрявый холм, а дальше на горизонте возвышались лиловато-синие громады Кавкасиони. Снежные вершины его, то жемчужно-розовые, то ослепительно-белые, четко вырисовывались на фоне серебристой голубизны небес.
...На этом поле он часто играл в мяч мальчишкой. А потом уже было не до мяча и не до лахти...
И вот снова стоит он на этом поле, которое за время его жизни сузила, сжала река, уменьшила чуть ли не вполовину, медленно, постепенно размывая берег.
Теперь Кура течет сравнительно близко от железнодорожного полотна. А тогда, давно, когда Годердзи сплавлял плоты, Кура мчала свои буйные воды под самой Бериклдэ, которая многократно усиливала шум и гул реки. И если они, ребята, шли на Куру купаться, им надо было пройти довольно большое расстояние, чтобы дойти до воды.
Видимо, за последние годы курная волна хорошо поработала, размыла, унесла землю, подобралась к самому Самеба, и - вот она с бешенством бьется о глинистый берег Гоха.
В том месте, где в Куру впадает ручей, образовался мыс. Ниже этого мыса разбойница-река со всей силы обрушивает волны на правый, противоположный Бериклдэ берег, особенно в половодья, и, чтобы не размыла она его совсем, не сгрызла, самебцы возвели из каменных глыб огромную длинную дамбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152