после них пальцы становились жирными от розового парафина. У Л. он
и вызывали отвращение, но она хранила беруши, забытые мною на подоконник
е у кровати, в пустой коробочке из-под пастилок с пасторальным пейзажем н
а крышке, Ц и я ее не виню. Затем на рынок вышла компания «Маккеон Продакт
с» с предложением мягких берушей «Мэкс Пиллоу Софт®» Ц комочков прозра
чной, похожей на гель замазки, закупоривающей слуховой проход так надежн
о, что барабанные перепонки слегка поднывали, когда давление пальцев осл
абевало, потому что в ухе создавался слабый вакуум Ц вакуум! А всем извес
тно, насколько плохо звук распространяется в вакууме! Следовательно, эти
новые затычки не просто преграждали путь звуковым волнам, но и меняли зв
укопроводимость самого воздуха, находящегося в ушном проходе! Слух о нов
ом продукте передавали из уст в уста, он распространялся от аптеки к апте
ке. Я пользовался этой замазкой, пока не забыл, что такое настоящий звук. «
Флентс» нанес контрудар, начал продвигать гладкую модель «Сайлафлекс»
Ц цилиндрическую разновидность «Мэкса» телесного цвета, и в то же время
постепенно снимал с производства старых монстров из ваты с воском, похо
жих на рулончики карамели «Тутси». Подобно «Мэксам», беруши «Сайлафлекс
» продавались в пластмассовых коробочках с откидной крышкой, наподобие
табакерки; я носил эти коробочки в кармане рубашки, чтобы вставлять новы
е беруши по мере надобности. Но «Флентс» по-прежнему опасался судебных т
яжб и продолжал выпускать продукцию слишком большого размера, и хотя на
упаковке значилось «три пары в удобном футляре», я продолжал делить кажд
ый цилиндрик пополам и получал шесть полных комплектов. В постели я цело
вал Л., желая ей доброй ночи, пока она записывала события минувшего дня в д
невник со спиральным переплетом, затем выбирал перспективную, хоть и поб
ывавшую в употреблении заглушку среди лежащих на тумбочке, и вставлял ее
в то ухо, которое предстояло обратить к потолку первым. Если Л. что-нибудь
спрашивала уже после того, как я заткнул ухо и повернулся на бок, мне прихо
дилось отрывать голову от подушки и подставлять нижнее, слышащее ухо. По
началу я пробовал спать, заткнув оба уха, чтобы спокойно вертеться во сне
и ничего не слышать, какое бы ухо ни оказалось сверху, но вскоре обнаружил
, что вдавленное в подушку ухо по утрам побаливает; поэтому я научился пер
еносить единственную теплую затычку из одного уха в другое во сне, в проц
ессе переворачивания. К тому времени Л. смирилась с моим пристрастием к б
ерушам; иногда, чтобы продемонстрировать прилив нежности, она брала дере
вянные щипчики для тостера, подхватывала ими затычку, собственноручно в
ставляла ее в мое обращенное к потолку ухо и слегка утрамбовывала, спраш
ивая: «Видишь? Теперь видишь, как я тебя люблю?»
Для засыпания беруши необ
ходимы, но бесполезны позднее, когда просыпаешься от ночной тревоги, с мо
згом, пропитанным неприятной флуоресцентной влагой. Все годы учебы в кол
ледже я спал прекрасно, но на новой работе у меня начались регулярные при
ступы бессонницы и длительный период проб и ошибок, пока я перебирал вид
ения, особенно надежно убаюкивавшие меня. В ночь на понедельник я начина
л с кинематографических титров Ц существительных вроде «МЕМОРАНДУМ»
или «КАРАКАТИЦА», составленных из гигантских объемных изогнутых букв, о
бведенных хромированными контурами и мерцающими звездами, вращающихся
вокруг двух осей. Я давал себе зарок уснуть к тому времени, как доберусь д
о разрастающейся О или похожей на чердачное окно А. Этот способ вскоре ут
ратил эффективность. Убежденный, что более овеществленные и менее абстр
актные образы навеют сон наверняка, я воображал, как еду в низком спортив
ном автомобиле, взлетаю с палубы авианосца на плоском скоростном истреб
ителе или выжимаю пропитанное водой полотенце в затопленном подвале. Лу
чше всего действовал истребитель, но и его мне хватило ненадолго. А потом,
удивляясь, как это сразу не пришло мне в голову, я вспомнил традиционный п
одсчет овец. В диснеевских мультфильмах овцы легко прыгают через живую и
згородь или штакетник, возникая в облаке над головой лежащего в постели
персонажа, а скрипки аккомпанируют мягкому голосу с пластинки на 78 оборо
тов, произносящему; «Одна, две, три, четыре...» Я представлял себе рабочую об
становку на студии Диснея в золотой век мультипликации Ц доброжелател
ьная сосредоточенность на склоненном лике художника, тщательно закраш
ивающего силуэт парящей в воздухе стилизованной овцы, в своем кадре прод
винувшейся по дуге дальше предшественниц, теплый свет лампы на прищепке
над чертежным столом озаряет кнопки, ленту кадров, специальный ацетатны
й карандаш в руке Ц и вскоре успешно засыпал. Но несмотря на эффективнос
ть диснеевского способа, он вызывал у меня неудовлетворенность: да, я воо
бражал себе овец, однако традиции, которых мне хотелось придерживаться,
призывали пересчитывать их. Но я не видел смысла в подсчете одного и того
же набора совершенно одинаковых анимированных и зацикленных кадров. Мн
е требовалось выйти за рамки мультипликации, сознать процессию различи
мых овец специально для себя. Поэтому я уделял внимание каждой еще на под
ходе к барьеру, высматривал их особенности Ц приставший репей, ошметки
засохшей грязи на ногах. Иногда я вешал на очередную овцу перед прыжком с
тартовый номер и давал ей кличку, как на Кентуккийских скачках: Поздний З
автрак, Носферату, Я-перед-Е, Крошка Вилли-Винки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56