Платье оказалось великовато – длиннее, чем требовалось и широко в талии, зато было сухое и к телу не липло. Только-только Люция закончила одеваться и начала собирать свою сырую одежду, как в комнату вошёл Торой. Пунктуален, ничего не скажешь.
– Вы, закончили? Тогда хватит топтаться на месте, помогите мне с корытом.
– Я?
– Ну да, вы. А что тут такого, думаете, я вам ярмарочный силач, тащить в одиночку такую тяжесть? Оно и пустое-то весит не меньше пожарного колокола, а уж с водой… Кроме того, сейчас вы уже можете особо не печься о своей репутации, выглядите, как простая служанка, никто и не догадается, что корыто волочит знатная девушка, давайте, давайте, нечего глазеть по сторонам.
Со вздохом, Люция помогла ему стащить корыто вниз по лестнице и даже вынести во внутренний двор, где Торой без церемоний выплеснул содержимое в кусты жасмина.
– Вёдра, так и быть, сам отнесу, – смилостивился он, – а вы пока, ступайте наверх и соберите своё платье.
Люция покорно поплелась в покои нового знакомого. Подобрала с пола юбки, рубашку, корсет, панталоны и сорочку, аккуратно всё сложила в одну кучу и, за неимением лучшего, завернула в мокрую простыню, которая, несколько минут назад, выполняла функцию полотенца. Получился внушительный узел.
– Ого! – присвистнули от двери, – Да вы намного сообразительнее, чем я ожидал. – Итак, садитесь.
Торой повелительно указал на один из стульев. Люция послушно присела на краешек, сложив на коленях руки.
– Говорите, что вам от меня надо? Ради чего я терпел ваше бесцеремонное вторжение, оскорбления, да ещё и попрёки за своё гостеприимство?
Девушка смутилась, покраснела, но, наконец, собралась с духом и, глядя в пол, начала.
– Меня зовут Люция, я дочь Сандро Нониче, того самого, который содержит при королевском дворе оранжерею с редкими птицами. Птиц покупают у моряков и торговцев, приезжающих из всех уголков мира. Мой отец хорошо разбирается в своём деле и сейчас при царском дворе содержится более тысячи экзотических пернатых. Однако не далее как неделю назад, в подарок Его величеству привезли одну из самых редких птиц в мире – паэллу. Говорят, таких на свете всего около сотни и обитают они где-то в лесах Атии. Король радовался, как ребёнок, весь день слушал, как поёт эта проклятая паэлла. А к вечеру…
К вечеру отец отнёс птицу в оранжерею, где собирался выпустить её из клетки, однако его удивило, то, что паэлла вовсе не собиралась никуда лететь, она продолжала сидеть на жердочке и нежно чирикать. Тогда он сам аккуратно извлёк птаху из клетки и чуть не обмер от ужаса – птица оказалась механической! Как мог этот грубый механизм из перьев и металла издавать такие редкостные звуки и выглядеть столь правдоподобно – неизвестно, может быть, тут замешана магия… Но, лишь отец извлёк паэллу из клетки, как она перестала щебетать и изо всех сил вцепилась клювом ему в пальцы, после чего в устройстве что-то хрустнуло, и птица безжизненно поникла. Папа говорит, что это выглядело так, будто у паэллы закончился завод – птица стала похожа на самую заурядную механическую игрушку, утыканную перьями. Теперь паэллы нет, но Его величеству батюшка сказать о подделке побоялся, поскольку, король, так трепетно относящийся к птицам, скорее всего, решит, будто паэлла погибла из-за неправильного ухода. В свою очередь недоброжелатели могут наушничать Его величеству, что отец по недосмотру угробил редкую пташку и, желая сохранить своё место, подсовывает королю жалкую механическую подделку, к тому же сломанную. Иными словами, вся эта история приобретает скандальный характер.
Даже мой батюшка, на глазах у которого сломалась треклятая птица, до сих пор не может поверить в то, что она была механической.
Так или иначе, но с той поры прошла неделя, батюшка даже ездил в соседний город к старому другу – часовому мастеру, в надежде, что тот сможет отремонтировать «паэллу», но мастер сказал, что представления не имеет, как этот непонятный и грубый механизм мог петь.
А вчера король приказал батюшке, чтобы через три дня он поймал птицу и снова посадил в клетку, поскольку Его величество желает показать её своим гостям – кузине и королеве-матери, что завтра прибудут в столицу с визитом. Мой отец в панике и вот уже неделю его мучают недомогания.
Сказать же Его величеству, что паэлла – лишь механическая игрушка – невозможно, тот никогда не поверит, что атийские послы преподнесли ему «фальшивку», скорее он отправит отца в заключение… Или на плаху.
Люция замолчала, с мольбой взирая на Тороя. Тот задумчиво смотрел в окно – в тёмных волосах белел цветок жасмина, брови сосредоточенно сдвинуты. Через пару секунд мужчина, словно очнулся ото сна.
– Весьма слезоточивая история, – равнодушно изрёк он. – Но от меня вы чего хотите? Я не мастер по ремонту механических игрушек, да и в птицах не разбираюсь…
– Я понимаю, но про вас говорят, будто несколько лет назад вы входили в состав Великого Магического Совета…
– Врут.
– … и я подумала, что даже, если это ложь и выдумки, то вы всё равно сможете что-нибудь придумать. Ходят слухи, будто у вас много знакомых, которые умеют разные необычные вещи. В конце концов, чтобы спасти отца я готова заплатить большие деньги, ведь можно же организовать похищение этой птицы из оранжереи, тогда Его величество не будет иметь претензий к папе. – По мере того, как Люция излагала эти невероятные предположения, голос её становился всё тише, а интонации всё безнадёжнее.
Торой молча прошёлся по комнате, у двери круто развернулся, направился к окну, возле которого снова замер, заложив руки за спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181