Тепе
рь, зная о том, что Рэндалл Баккара был заклят на победу, она понимала прич
ину его бешенства: обыграв его в споре, она, сама не подозревая, на некотор
ое время превратила его в пустышку.
Воспоминание о Рэндалле, против обычного, не принесло ей боли. То, что она
сидела сейчас, с переменным успехом перебарывая дремоту, у изголовья Кен
нета, одурманенного маковым отваром, казалось куда правильнее и важнее,
чем та же вахта, которую она несла возле постели раненого Рэндалла, с арба
летом на взводе и приказом всадить болт в любого, кто переступит порог. Хо
тя, помнится, глаза ее слипались так же сильно.
Невзирая на оптимизм Кеннета, она очень боялась, что в результате ей прид
ется похоронить его вместе с его отросшей рукой. Он, в отличие от нее, не бы
л медиком и едва ли трезво оценивал возможности своего организма. Аранта
боялась ему навредить. Оказавшись замешана в игру, где не существовало п
равил, она могла погубить его равно как делая что-то, так и пустив все на са
мотек.
Что будет, если он умрет?
Аранта ощутила болезненный укол совести за то, что она, как ей сейчас каза
лось, малодушно переложила на него свою ношу. Легко сказать, она не предст
авляла себе, как она справится с Уриеном Брогау: человеком, с которым у нее
в свое время проскочила некая искорка. Найдется ли у нес душевная сила пр
отивостоять ему? Почему она решила, что у Кеннета это выйдет лучше? Ну, спр
аведливости ради следует заметить, что тогда она не думала об Уриене Бро
гау. Все это время Кеннет служил ей щитом, а теперь, когда понадобилось, он
а сделала его мечом. Но как она могла забыть, что ее кровь Ч проклятие? Как
могла пожелать этой участи человеку, которого любила? Ведь это Кеннет, ед
инственный, кто сказал ей вслух: «Я тебя ненавижу». Единственный, кто в сам
ом деле не испытывал этого чувства. Ей следовало припомнить, как закляти
е крови выжигало изнутри Рэндалла Баккара и таки выжгло его дотла. Она мо
гла бы выставить и свой собственный счет за годы женского одиночества, в
течение которых была для мужчины лишь дорогостоящим оружием с вполне оп
ределенным условием содержания. Аранта так гордилась формулировкой Ус
ловия, которое подобрала для Кеннета, что не подумала о том, что оно подста
вит ей ножку. Кеннет, еще не успев вкусить благ, уже пьет нескончаемую чашу
боли. Нескончаемую, потому что ничто так не растягивает время, как боль. Н
асколько хватит его жизнелюбия?
Одной кости мало. Нужны мышцы, связки, нервы, кровеносные сосуды. Кожа, нак
онец! На что это будет похоже и сколько будет продолжаться?
А если он все-таки умрет? Чем это чревато лично для нее?
Нет, конечно, она продолжит свой путь, потому что она принадлежит этим дет
ям. Она выступит против Цареубийцы, даже не имея шансов на успех. Она не мо
жет иначе. Кроме нее, по-видимому, некому. Но ей придется заново осваивать
науку одиночества, ту, которой, как ей казалось, она владела в совершенств
е и от которой отвыкла так быстро. Не встречать отклика на поворот головы.
Знать, что никто не обнимет тебя, когда тебя рвет напополам жажда этого зн
ака нежности и защиты. Отдергивать от прикосновения руку, потому что ина
че это будет дурно истолковано. Быть сильной без возможности сделать себ
е поблажку. Перед всем светом отстаивать свои права, даже не помышляя о по
ддержке. Стать главной снова, теперь, когда уже привыкла взглядом испраш
ивать позволения! Стать одной, когда уже испытала, что значит Ч быть вдво
ем.
Далась ему эта рука! Будто бы с ней Аранта любила его больше! И ведь не упро
сишь его отложить, погодить. Язык не повернется. А даже если б повернулся,
даже если бы удалось уговорить Кеннета, он не справится с этим своим жела
нием, как сама она тогда не думала ни о чем, кроме желания быть любимой. Это
все равно что запретить себе помнить о белой обезьяне.
Досада охватила ее. Человек, который как будто готов был разделить с нею е
е ношу, дорогой ей, опять повис на ее руках: беспомощный, зависящий от нес в
плоть до интимных мелочей, в бреду придерживающий ее за подол, стоило ей с
делать всего шаг в сторону. Ей тоже надо есть, и спать, и исполнять дело, кот
орое не терпит отлагательств: пока она сидит тут, минутки тикают, отмеряя
где-то жизнь детям Баккара. Кто знает, какой несчастный случай сподобитс
я подстроить им умница Цареубийца.
Несправедливо по отношению к Кеннету. А где в этом мире справедливость п
о отношению к ней?
Это такая она, любовь?
Утром Аранта обнаружила себя спящей, повалившись лбом на постель. Утренн
ие лучи, вонзившиеся в щели стен, улучшили ее взгляд на мир. Кеннет выгляде
л бледным и, честно говоря, особых признаков жизни не подавал. Дышал слабо
, но ровно. Она даже испугалась: не переборщила ли с маковым отваром. Надо б
удет разбудить его и накормить. Покуситься на хозяйскую курицу, чтобы св
арить бульон, и добыть красного вина. Едва ли удастся заставить молодого
мужчину .жевать шпинат, будь это хоть трижды полезно. И… да! Пока не забыла:
вызнать у хозяйки, где можно купить платье. Синенькое, поскромнее. Не таск
ать же за собой девицу ван дер Хевен, обряженную в грязные шелковые штаны.

Выполнив все, что намеревалась с утра, Аранта повязала голову платком и о
тправилась на задний двор, где в пыли среди кур возилось хозяйское дитё т
ого возраста, когда родители считают возможным экономить на штанах. Этот
возраст… Аранта не оставалась к нему равнодушной. Дети войны, зачатые по
чти мимоходом. Кеннет недаром опознал в Биддле солдата. А солдаты в те пам
ятные дни продолжали свой род неистово и не спрашивая разрешений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48