Зато уж есл
и заговорят о деньгах Ч пиши пропало. Только о них они и будут говорить, и
никто их с пути не свернет. Першероны!
Оказалось, чтобы завязать знакомство, Кеннет сказал, что отец его развод
ит в Камбри племенных лошадей Ч чистая правда! Что он, как старший сын и н
аследник, прислан сюда с целью выяснения конъюнктуры рынка и возможност
ей сбыта. На что бюргеры явили живой интерес: как же Ч бизнес! И в головы их
немедленно запала совершенно справедливая мысль о том, что этот парень д
олжен бы в лошадях разбираться.
И все!
Остаток дня Кеннет провел на лошадиной ярмарке в качестве бесплатного к
онсультанта, разоблачая цыганские проделки, чем, без сомнения, восстанов
ил против себя всех лошадиных барышников в округе. И, как оказалось, совер
шенно задаром. Он позволил таскать себя от кобылы к мерину, смотрел им в зу
бы и пересчитывал ребра единственно, чтобы иметь возможность непринужд
енно поговорить обо всем на свете. И что же? Они не интересовались политик
ой! Единственное, что заботило их из высших сфер, так это размер чинша, кот
орый полагалось уплачивать с суммы дохода. Сплетни из жизни высшего руко
водства не занимали «першеронов» нисколько: они и не знали, кто ими сейча
с управляет. Тем более что со времен секвестра Баккара Марка управлялась
коллегией выборных чиновников, «достойнейших», кои вели себя так, словн
о личной жизни у них не было вовсе. Немудрено было и перепутать их между со
бой.
Ч И боже мой, сколько в них входит пива!
Кеннет пиво любил, но на почве его потребления никакими особенными подви
гами не отличался. А расплачивались с ним исключительно пивом, которое «
не выливать же наземь, в самом деле».
Ч Если я и впрямь вздумаю продавать тут лошадей, Ч заметил Кеннет песси
мистично, Ч меня прирежут в первую же неделю. Чтобы бизнес не губил.
И следующие полчаса он рассказывал Аранте, как лошадям чистят зубы мелом
, чтобы казались моложе, надувают их кузнечными мехами, чтобы казались уп
итаннее, и поят пивом, чтобы глядели веселее. Аранта смеялась от души, особ
енно когда возлюбленный присовокупил, что Грандиоза, поди, всеми этими у
ловками омоложения уже овладела.
Легка на помине, девушка явилась в гостиницу принаряженная. Стриженую го
ловку прикрыл полотняный чепчик с полоской кружева по краю, синее платье
оттенила белоснежная шемизетка (в подворотне, что ли, переодевалась?) с пр
яжкой-заколкой на груди, на кисти руки болталась новенькая, вышитая бисе
ром сумочка. Все дешевенькое, потому что Анелька, вероятно, поставлена бы
ла перед выбором: купить одну вещичку подороже, или несколько, но из разря
да «девкина радость». От нее пахло молоком, конфетами и душистой кельнск
ой водой. Видимо, доставила себе все возможные удовольствия. И там, в сумоч
ке, наверняка притаилась баночка с помадой. В любом случае настроение у н
ее явно улучшилось, и глазки так и блестели. Аранта даже ощутила нечто вро
де укола совести: ведь у Грандиозы, единственной из них, не было до сих пор
ничего своего. Давно следовало поощрить ее какой-нибудь собственностью.

Заблестели глаза и у прочих членов экспедиции, когда выяснилось, насколь
ко Анелька была для них небесполезна. Пока Кеннет топтался посередь лоша
диного рынка, она прошлась по белошвейкам и галантерейным лавкам Ч «сла
ва Заступнице, наконец большой город!», приобретя товара на бону, информа
ции принесла на пригоршню королевских рад.
Здесь, оказывается, помнили и короля Гайберна Брогау, и всех его сыновей, а
одна мистрис даже утверждала, что шила сорочки к свадьбе его дочери. В чем
Анелька не слишком и усомнилась: местное полотно ценилось выше того, что
ткали в средней полосе. В том и была разница меж почтенными горожанами и и
х женами, что первые предпочитали вести беседу в пределах своего коммерч
еского интереса, а вторые готовы были поделиться сведениями решительно
обо всем. Тем более сейчас, когда птенцы их скалистого гнезда так резко вз
дорожали в цене.
Ч А что, Ч кокетливо расспрашивала Анелька куафершу, вымывшую ей голов
у и теперь завивавшую отросшие кудельки в колечки, Ч у нового короля мол
одые братья все неженаты?
Ч Да младший-то после Башни, говорят, в уме повернулся, Ч отвечала та. Ч
Шепотом говорят, да правильно: чем тише Ч тем верней. Ежели король задума
ет его женить, так на деньги да на честь кто-нибудь да клюнет. Хоть и грех эт
о Ч давать женщине такого мужа. Еще и подберут какую безответную. Ну да, п
омнится, он тихий был. Не блажной. Ну а у среднего брата Ч дела церковные…

Мистрис поджала губы, словно осуждая кого-то.
Ч Не мое, ясно, дело, а только негоже было так с ним обходиться. Или похвали
, или покарай. А так: то ли одно, то ли другое, а в результате посадили его в по
граничный замок Фирензе, не то узником, не то Ч сеньором, и детишки Баккар
а тут же глаза колют вечным упреком. Тут уж у Клемента, видно, старая ревно
сть взыграла.
Ч Им разве было что делить?
Ч А то! Мой-то троюродный брат в оружейных рядах стоит, так, поди, понарасс
казывал в свое время, как Гайберн, граф тогда еще, мальчишек по рынку водил
. Уриену подбирали меч и под рост, и под силу руки, и получил бы он все, что по
просил. Младшему кинжальчик на пояс, добро бы не порезался, а старшего оте
ц одергивал Ч ты, мол, и так мой меч унаследуешь. Да и те, кто в замке служил,
говорили, да проговаривались, что среднего граф вроде как. больше любил. Л
учший сын, какого мог пожелать мужчина. Граф, верно, жалел, что не он у него п
ервый, а таких вещей от домашних не утаишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48