Удары сердца звучал
и так, словно в груди оно билось, как в гулкой пустоте.
Ч Кончайте бордель, Ч услышала она за своей спиной и поняла, что Донахь
ю, который поболее ее знал толк в подобных переделках, тоже не выпускает п
роисходящее из виду. Ч Принесите арбалеты из чулана и снимите его болто
м. Милорд, мне искренне жаль. Какой начальник дворцовой стражи пропал в ва
шем лице!
Пятеро проскользнули мимо нее в чулан. Метнувшись к его дубовым створам
Ч все деревянные части в Фирензе были сделаны на совесть и пропитаны см
олой для предотвращения гниения, Ч Аранта, навалившись всем телом, закр
ыла их и вставила в петли кочергу. Двери затряслись от ударов и проклятий
изнутри. Волна воодушевления словно приподняла ее над землей, напомнив д
ни и подвиги иные, прежние, но вновь обернувшись к театру военных действи
й, она поняла, что этой ценой напомнила о себе.
Ч Убейте бабу! Ч приказал Донахью. Как это, оказывается, может звучать б
еззлобно. Смысл его приказа дошел до нее мгновением позже, когда она поня
ла, что ее жизнь или смерть, собственно, ничего для Донахью не значат. Он пе
ререзал бы ей глотку в любом случае, как перерезали их всем прочим людям У
риена, виновным лишь в том, что Клемент подозревал, будто в защиту его брат
а поднимет меч каждый, с кем тот перебросится словом или взглядом. Но имен
но сейчас, именно здесь убить ее Ч значило заставить дрогнуть другую ру
ку. Заставить Уриена прыгнуть на мечи. И по тому, как в чаду драки, в лязге ст
али о сталь его рука оперлась о шаткие перильца, ограждавшие лесенку, она
поняла Ч он таки прыгнет. Свой крохотный шанс уйти наверх, нырнуть в каку
ю-то кладовку, из тех, что на поверку оказываются потаенным ходом, и после
справедливо оправдывать бегство тем, что оно гарантировало жизнь трясу
щимся где-то малолетним детям Баккара, которые обожают его больше, чем ро
дного отца, и которые без него обречены если не на гибель, то на прозябание
, он обменяет на ее жизнь. Даже не на жизнь, потому что если он прыгнет, они п
огибнут оба. Обменяет… да ни на что он ее не обменяет, потому что ничего не
получит взамен, кроме самого решения и последующего за ним прыжка. Кроме
выражения ее глаз, когда она увидит этот прыжок. Кроме жизни, которую прид
ется прожить, помня выражение ее глаз, если он не прыгнет.
Много раз она слышала и говорила сама, что приведись случай, и Кеннет умре
т за нее. Самого Кеннета она пыталась отучить от этой мысли, но, в общем, вос
принимала ее как саму собой разумеющуюся. Но вот случай привелся. И даже в
самой невероятной фантазии ей бы не примерещилось, что умирать за нее вы
падет Уриену Брогау.
«Он получит меня на костре!» Вот на что она, оказывается, с отчаяния заколд
овала их обоих.
Вскинув над головой горшок, полный углей, которым обносили на ночь комна
ты, разжигая камины, она крикнула:
Ч Уриен! Даже и думать не смей! Уходи наверх!
Ч Проклятие! Ч взревел Донахью. Ч Немая Эри! То-то, гляжу, знакомое лицо!
То ж Красная Ведьма!
Зрение ее расплылось и раздвоилось. Серые тени, колеблемые дрожащим свет
ом, приближались к ней с острым железом в руках, и она швырнула в них глиня
ным горшком, который валился наземь бесконечно долго и бесконечно долго
рассыпался черепками и углями. Можно было умереть и воскреснуть, пока за
нимался трескучим огнем иссохший тростник, покрывавший пол. И огонь вста
вал стеной, отделяя ее от этих призрачных, ничего собой не представлявши
х убийц, принадлежавших теперь уже иному миру. Какой смысл убивать ту, что
стоит посреди огня? На нее можно только глядеть, раззявившись, потому что
не каждый день увидишь, как ведьма сама поджигает свой костер.
Грохот издали и удар, от которого дрогнула под ногами земля, запах горяче
го металла, перебивший едкую вонь дыма, порыв силы, сомкнувшейся вокруг н
ее, оторвавшей ее от земли и влекущей в никуда, ускользнули от нее, как уск
ользает рыба из рук или последний утренний сон из памяти. Потом холод и чу
вство безудержного падения в темноту.

8. ВЕЧЕРИНКА УДАЛАСЬ

Сознание вернулось вместе с болью во всех членах и чувством неудобства о
т неестественной позы. Клочки дыма в небе, куда невольно упирался ее восп
аленный взгляд, и вкус пепла во рту. Хотелось сплюнуть, но для этого требов
алось как минимум сесть или хотя бы перевернуться набок, да и слюна вся пе
ресохла. В тело впивались острые края камней.
Кряхтя и постанывая, Аранта предприняла попытку сесть, которая удалась л
ишь благодаря ее настойчивости и стоила ей обломанных ногтей. Зрелище пе
ред глазами встало поистине фантасмагорическое.
Фирензе больше не существовал. Теперь ему название было одно Ч руина. Кр
ыша донжона провалилась вовнутрь, сгорев, разумеется, вместе со всеми де
ревянными частями перекрытий, высушенными и просмоленными для защиты о
т влаги морского климата. Жар и тяга были сравнимы лишь с жаром и тягой пла
вильной печи, и замок превратился в ад. Огромные камни, сплошь усеивавшие
двор, откололись от стен, не выдержав температур. Зев башенных врат был от
крыт, но не потому, что в панике о них не позаботились. Напротив. Память ее, п
охожая на эти неровные рваные клочки дыма, сохранила какие-то неопредел
енные обрывки, где они с Уриеном наваливались на створку калитки всем те
лом, словно торопясь преодолеть сопротивление пробивавшихся сквозь ще
ли дымных струй, и чурбак, которым они словно в ночном бреду подперли двер
ь снаружи. Там, за вратами, все было черно, и даже угли уже не рдели. Да и сами
врата выгорели изнутри, и даже теперь, на студеном рассвете, оттуда курил
ся терпко пахнущий дымок, похожий на выползающего из логова змея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48