После того как они высказали свои требования, подрядчик долго молчал. Потом проговорил:
— Стоимость упавшего в море тюка, по установленным правилам, должна быть удержана с вас. Но Цао умер. Давайте так все и оставим. Будем считать, что понес убыток я.
— А наши условия? — Мы знаем друг друга много лет. Какие еще
условия? — Подрядчик оскалил в улыбке зубы. — В магазине есть свои.: порядки, в фирме — свои, и на пристани тоже уже много лет существуют свои порядки. Здешние порядки установил еще мой отец. А головой всему был дед — Золотая Морская Черепаха. Он первый завладел территорией пристани. И тогдашний даотай лично утвердил его. Порядок, установленный нашими дедами, действует навечно. Моему деду тоже в свое время было нелегко...
— Хэй! Сейчас не время рассказывать сказки,— с раздражением прервал его Шан.— Мы с тобой не компаньоны, да и пути у нас разные. Мы зарабатываем на жизнь тем, что продаем свою рабочую силу, а до твоих «порядков» нам дела никакого нет.
— Раз идешь к источнику — значит за водой! Вы едите мое, пьете мое, так уж извольте подчиняться моим порядкам.
— Ошибаешься, подрядчик. Времена Золотой Морской Черепахи кончились!
— Времена пусть другие, но порядки не изменялись.
— Нас не интересуют твои порядки, ясно?! Добром говорим: выполни наши условия, тогда мы будем продолжать работу. Не примешь их — все, считай, что Чжу Ба-цзе бросает свою борону. Мы больше с тобой дела не имеем.
— Правильно! — поддержали его делегаты. Подрядчик в душе дрогнул, но не показал виду.
Он хитро сказал:
- Лучше вам так не делать. Что из этого хорошего может получиться? Мне-то что! Трехлапую лягушку трудно отыскать, а здоровых людей везде полным-полно. Не будете вы работать, я найму других. А порядок не изменится.
— Хорошо. На этом мы разговор кончаем. Пошли, ребята!
— Ну что ты, что ты!.. — К нему подошла жена подрядчика и почти насильно усадила обратно на стул. — Вы же все старые друзья. Двух слов еще не сказали, а уже вспылили. Ты, хозяин, лучше хорошенько подумай. Какой тебе прок прогонять своих старых рабочих и нанимать чужих? Правильно я говорю? По-моему, надо сделать так. Я, конечно, женщина, многого не понимаю, но все же скажу... — Тут она понизила голос. — Пусть хозяин согласится каждый месяц делать вам небольшую надбавку па вино. А? Хозяин, как ты на это смотришь?
— Что же, это можно. Если разговор о друзьях, то я не возражаю. Для друзей ничего не жалко!
— Ха-ха-ха! — расхохотался Шан. — Дорогая супруга, ты не плохо сыграла свою роль! К сожалению, вы опять нас недооцениваете! Мы не из. тех, кто предает товарищей. Хотите прибавить — прибавляйте всем!
Насмешка попала в цель. Жена подрядчика покраснела.
— Тьфу! Мне-то что! Разве я не для вас стараюсь! Ты — как собака, которая бросается на Люй Дун-биня. Не понимаешь своей же выгоды. Как хотите теперь, так и поступайте! Мне па все напле-вать. — Она ушла.
В комнате стало тихо. Подрядчик сидел, полузакрыв глаза и всем своим видом показывая, что происходящее его мало трогает.
Шан решительно поднялся.
— Обдумай наши требования, а мы будем ждать твой ответ.
— Ладно, — нехотя произнес подрядчик. Он вдел ноги в туфли и лениво поплелся провожать грузчиков.
Делегаты вернулись в барак. Шан сообщил о разговоре. Грузчики разозлились. Поднялся шум. Шан с трудом успокоил их.
— Друзья, пусть каждый выскажется, как нам теперь быть, — предложил он.
— Пусть все пропадает, не будем работать!
— Правильно, больше ему не подчиняемся!
— Все уйдем.
— А куда пойдем?
— На другие пристани! На него не будем работать!
— Братья! — сказал Фын. — Нельзя нам уходить. Ну разойдемся мы по другим пристаням. А там ведь то же самое. Какая может быть разница между подрядчиками? Вороны и на небесах черные. По-моему, нам нужно крепко стоять на своем здесь и не уступать — от этого будет больше проку!
— Так работать или не работать?
— Конечно, не работать.
— А других он не возьмет?
— Мы не допустим. Бедняк всегда к бедняку тянется. Я верю, что другие бедняки не станут отбирать у нас последнюю чашку риса! Кроме того, мы организуем пикеты и не позволим разгружать суда на нашей пристани.
— И еще... — сказал Шан. — Нужно объединиться с грузчиками других пристаней. Пусть весь порт станет мертвым. Тогда подрядчики вынуждены будут пойти на наши условия.
— Вот это правильно!
— Сообща — оно вернее!
Большой Лян поднял кверху руку, призывая к молчанию.
— Я скажу так. Пусть Шан и Фын будут. у нас главными, а мы будем делать, как они говорят!
— Ладно! Идет!
— Но если не работать, что будем есть?
— Братья! — крикнул Шан. — Тише, тише! Сейчас что-нибудь придумаем. Пока предлагаю собрать вместе все деньги, у кого сколько есть. Будем экономить, помогать друг другу. Нам нужно установить строгую дисциплину. Я предлагаю еще вот что. Давайте создадим пикеты, группу по связи, по снабжению. Выберем главных в каждой группе. И всем стоять до конца друг за друга!
— Дело говоришь! Сейчас же и начнем.
Лян Юнь волновался больше всех. Он понимал, что становится участником значительных событий.
Забастовали три грузовых и пассажирская пристань. В порту стало необычно тихо. По причалам расхаживали рабочие пикеты. Рейд был забит парусниками. Не дымили трубы трех пароходов.
Фын послал Лян Юня к Шану. Уже смеркалось. В комнате Шана ему сразу же бросились в глаза освещенные лампой косточки мацзяна . За столом перед ними сидели Шан и еще три незнакомых человека. Из трех незнакомцев двое походили на рабочих. На третьем был длинный шелковый халат, обтягивавший худощавое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67