Определив направление, он уверенно поплыл вперед.
Лян Юнь плыл то на груди, то на боку, иногда переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть.. Он плыл долго и, по его расчетам, уже выбрался из зоны, контролируемой японцами. Теперь уже нужно было бы выходить на берег. Он начал ощущать усталость. Близился рассвет. Его руки наткнулись на что-то твердое. Рифы! Он ощупывал руками гладкие скалы, нашел- уступы, осторожно ступил ногами. Попробовал идти по рифам. Попадались места, где вода достигала ему до груди. Постепенно становилось мельче. Наконец он вышел на берег.
Перед ним открылась песчаная отмель. Впереди за редкими деревьями проглядывала деревня. Он пошел к ней кукурузным полем. Кукуруза достигала ему до пояса и негромко шелестела от набегавшего ветерка. Лян Юнь прямо валился с ног от( усталости. Казалось, сегодня он исчерпал уже все свои силы. Он был голоден. Очень хотелось спать. Но сначала нужно было определить свое местонахождение.
Начинался рассвет. Предметы стали вырисовываться отчетливее. Впереди был огород.Осторожно переступая через длинные плети тыкв, он подошел к ограде. За домом, огороженным высокой глинобитной стенкой, виднелось еще несколько других фанз, в беспорядке разбросанных недалеко друг от друга. За одной усадьбой виднелась другая — поменьше.
Лян Юнь решил обойти первую усадьбу стороной - слишком богатой она выглядела! Те, кто ему мог помочь, жили в маленьких и обветшалых фанзах, Он направился к крайнему, полуразрушенному и заплатанному домику, по пути выломан из изгороди крепкую, толщиной в человеческую руку, жердь. Позади него послышался еле слышный шорох. Он стремительно обернулся. В нескольких шагах стояла крупная серая овчарка, большая, с торчащими вверх ушами и красными глазами. Не издав ни звука, овчарка прыгнула на него. Он инстинктивно заслонился выломанной палкой. Собака ухватила палку зубами с такой силой, что та хрустнула.
Защищаясь палкой, Лян Юнь медленно отступал назад. Зацепившись ногой за длинную плеть тыквы, он споткнулся и упал навзничь. Собака была над ним. Рука его нащупала тыкву под собой. Подняв тыкву, он ударил ею собаку с такой силой, что плод разлетелся на куски. Овчарка на секунду испуганно отпрянула. В руках Лян Юня снова оказалась палка. Размахнувшись ею, он сильно ударил собаку по передним лапам. Овчарка тонко взвизгнула.
Палка, по-видимому, перебила ей лапу. Визжа и поджав поврежденную лапу, собака бросилась во двор. Лян Юнь сидел, переводя дыхание. Собака вдали заливалась пронзительным лаем. Каждую минуту из дома мог кто-нибудь выйти. Нужно было спрятаться. Неподалеку росло дерево с пышной зеленой кроной. Он отбросил палку и бросился к нему. Торопливо полез вверх.
Вскоре со двора вышли двое с пистолетами в руках. Внимательно осмотрелись по сторонам. За ними показался еще один — невысокий толстяк. Тот дальше ворот не пошел.
— Это где-то на току! — пронзительно крикнул он, — Обыщите все! Не дайте ему уйти!
Первые двое разошлись в стороны, осматриваясь.
— Эй! Выходи! Выйдешь — поговорим по-хорошему, а не выйдешь — получишь пулю в лоб! Эй!..
Толстяк некоторое время понаблюдал за ними, потом, поеживаясь, ушел. Двое, похожие на телохранителей, искали тоже только для вида. Они сошлись под деревом, на котором прятался Лян Юнь. Один из них достал пачку сигарет.
Он сидел наверху, боясь пошевельнуться. Попыхивая сигаретками, преследователи сели на землю. Один спросил:
— Ван Ци, что вчера рассказывал этот, из города?
— А! Что может быть хорошего! Японцы стягивают свои силы к городу, деревни оставляют... Наш Цао никак успокоиться не мог. В городе от голода, конечно, не умрешь, но здесь у него дом и земля! Как все это бросить? Вот и лютует. Младшему брату — тот офицер в армии — послал письмо, просит посоветовать, как ему быть.
— Что посоветуешь! Тьфу!.. Армия наша — глиняный Будда, переправляющийся через речку. Ты сам-то вообще что собираешься дальше делать?
— А мне какая забота — один как перст! Где мне одному жратвы не хватит? А если что и случится,, земля везде есть,, чтобы могилу вырыть...
Докурив сигареты, они поднялись и пошли обратно в дом. Через несколько шагов один из них сказал:
— Ты иди. Я сейчас догоню...
Он вернулся обратно к дереву и, положив рядом с собой пистолет, сел оправляться. Другой пересек бахчу и исчез в воротах.
Под притаившимся на дереве Лян Юнем с треском обломилась сухая веточка. Человек внизу вздрогнул и испуганно поднял вверх голову. Лян Юнь, не раздумывая, расслабил руки и спрыгнул вниз, прямо, на голову сидящего на корточках человека. Они покатились по земле. Противник Лян Юня, стоя на коленях, пытался нащупать рукой пистолет. Лян Юнь, заметив что тот вот-вот доберется до него, вскочил и резким движением потянул бандита за ногу назад. Тот растопырил руки, пытаясь удержаться. Лян Юнь бросил его ногу и рванулся вперед. Борьба велась в полном молчании. Юноше удалось завладеть оружием противника. Тот тонко вскрикнул. Лян Юнь подняв пистолет, прицелился ему в голову и нажал на спуск. Но выстрела не последовало. Лян Юня на секунду охватила паника. Он не умел стрелять...
Почувствовав это, бандит осмелел, поднялся на ноги и бросился на него. Лян Юнь отскочил в сторону и, применив один из приемов, которым его обучил Фын, ударом ноги отбросил противника на землю. Тот еще раз громко и тонко вскрикнул.
Опасаясь, что в доме их услышат, Лян Юнь рукояткой пистолета стукнул бандита по голове. Тот мешком повалился на землю. Из рассеченной головы побежала кровь. Воспользовавшись моментом, Лянь Юнь со всех ног бросился к кукурузному, полю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67