Настроение собравшихся заметно поднялось.
Офицеры покинули приемную. Доихара вернулся в свой кабинет. Там царил хаос. Штабные офицеры сжигали бумаги и документы. В жаркий летний день обжигающим пламенем пылал камин. Оккупанты пытались скрыть следы своего многолетнего грабежа и террора.
Командующий шагал из угла в угол, когда на пороге появился его адъютант Кубота.
— Господин командующий, у вас просит приема делегация Восьмой армии.
Доихара вздрогнул: неужели Восьмая армия уже здесь? Он сделал усилие, чтобы взять себя в руки.
— Проводи их в приемную.
Пэй и Шан прошли в приемную. Они держались свободно и непринужденно. Кубота пригласил их сесть, предложил сигареты и чай. Затем, отступиБ на несколько шагов, с поклоном сказал:
— Прошу немного подождать, командующий сейчас придет.
Пэй кивнул головой.
Через некоторое время дверь отворилась. В комнату вошел толстоватый японец невысокого роста. Короткие черные усики над верхней губой заметно вздрагивали. Он подошел к делегатам и остановился перед ними. Громким голосом отрекомендовался на сносном китайском языке.
— Командующий японской императорской армией генерал-от-инфантерии Сабуро Доихара.
Пэй, не вставая с места, холодно сказал:
— Садитесь!
С трудом подавив раздражение, японец сел.
— Вы получили указ своего императора о капитуляции?
— Какой указ?
— Манифест о капитуляции! — сурово повторил Пэй.
— Да, получили... — торопливо отозвался Доихара.
— Когда вы рассчитываете осуществить капитуляцию?
— Видите ли...
— В чем дело? Вы отказываетесь капитулировать?
— Нет... Но верховное командование отдало распоряжение сдать оружие только по распоряжению председателя Военного совета Чан Кай-ши. А... — Он в нерешительности остановился..
— А что?
— Нельзя... Нельзя оружие и позиции сдавать вашей армии.
— Вы должны понять, что вы сражались с нами и должны сдаться именно нам, — сказал Шан.
— Это... Извините меня... Я военный, а долг военного — повиноваться приказу.
— Теперь вы должны повиноваться нашему приказу. Теперь вы побежденные и должны сложить оружие перед китайским народом. Предупреждаю вас, что только ваша искренность и честность сейчас могут помочь вам получить снисхождение, в противном случае... Вы, конечно, знаете, какие вы совершили преступления против нашего народа.
— Да, — понурился японец.
— Вы должны подготовить капитуляцию! — сказал Пэй.
— Я, к сожалению, не могу вам повиноваться. Я подчиняюсь приказу свыше. — Доихара хитро улыбнулся. — Кроме того, только председатель Военного совета Чан Кай-ши является верховным главнокомандующим китайской армии. Вы тоже должны подчиняться его приказам. Правильно я говорю?
— Похоже на то, что вы не собираетесь капитулировать?
— Нет, я подчиняюсь приказу, но не могу капитулировать перед вашей армией. Ничего не могу поделать. Прошу вас понять меня правильно...
— Хорошо! — проговорил Пэй вставая. — Мы еще раз предупреждаем вас, что, если вы откажетесь безоговорочно капитулировать и вследствие этого возникнут осложнения, вы полностью несете за них ответственность!
— Прошу меня извинить! — низко поклонился Доихара.
Делегаты ушли.Доихара некоторое время неподвижно посидел на диване, потом с силой хлопнул ладонью по столу, выругался. Он вернулся в кабинет и тотчас вызвал к себе адъютанта.
— Пригласи сюда начальника связи!
— Слушаюсь!
Через несколько минут начальник связи стоял перед командующим. У него был печальный и сосредоточенный вид. Доихара негромко распорядился:
— Отошлите телеграмму в Военный совет гоминдановского правительства в Чунцине. Содержание следующее: «Чрезвычайно срочно. Коммунистическая армия готовится принять нашу капитуляцию в городе Н. Что нам делать? Ждем ваших распоряжений. Командующий японским гарнизоном в г. Н. генерал Доихара».
Через некоторое время начальник связи вернулся. На его лице была довольная ухмылка. Он передал командующему текст ответной телеграммы.
«Командующему Доихара. Настоящим приказываем вашей армии твердо оборонять свои позиции, не допустить передачи в руки коммунистов ни клочка территории. За удержание города вы будете отмечены. Если город будет потерян, вы понесете полную ответственность. К немедленному исполнению. Чан К а й-ш и».
У Доихара поднялось настроение. Он снова вызвал адъютанта и решительным голосом приказал:
— Немедленно объявите полную боевую готовность! — Помедлив немного, он осторожно спросил: — Сколько пароходов стоит на рейде?
— Два.
— Задержать. На всякий случай...
— Есть! — Кубота козырнул и поспешно вышел.
Пэй и Шан, удостоверившись, что за ними никто не следит, вернулись в дом Пэя. Там их дожидались двое. Это были уполномоченный партячейки ткацкой фабрики Ма и представитель рабочих-металлистов Чжан.
— Ну как?
— Как мы и предполагали, японцы отказываются капитулировать перед нами, — ответил Шан.
— Что же они будут делать?
— Будут защищать город до тех пор, пока не придут гоминдановцы.
— Сволочи! — выругался металлист.
— Всё,—сказал Пэй. — Они сами ищут своей смерти. Мы будем действовать по первоначальному плану. Чжан, ты свяжешься с радистом. Пусть немедленно сообщит в штаб. Наступление начнем в условленное время. Кроме того, подготовьте ваш отряд к двенадцати ночи. С оружием все в порядке?
— Да!
— Хорошо. — Он повернулся к другому товарищу. — Ма, вы организуйте своих людей и тоже в двенадцать на восточной и западной заставах вступите в бой. Наступать будем с севера и юга, и вы начнете встречные бои с двух других сторон — это четыре стальных ножа в тело врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67