Я тоже представила. Но не улыбнулась.
Мне было грустно. Грустно и одиноко. Все-таки разошлись наши с Одинцом пут
и. Мы по-прежнему будем идти вместе, в одной упряжке. Но Ц порознь.
Анхайра сманила таинственная тропа Старшей расы, и какой-то частью свое
й души я его понимала. Я почувствовала притягательную силу образа мыслей
хорингов, когда разговаривала с умирающим Винором. С хорингом, которому
я Ц в теле карсы Ц нанесла смертельные раны. И я же стала доброй динной-х
ранительницей для его ушедшей в вечную Тьму души. Тем самым я тоже отчаст
и разделила путь хорингов. Хотя и в гораздо меньшей степени, чем решил это
сделать Одинец.
Видно, такова уж природа оборотней Ц встречая кого-то, проникаться его м
ыслями. А, может, это свойственно любому живому существу?
Я покачала головой и потянулась к брошенной на камень одежде. Чем ближе к
У-Наринне, тем больше вопросов у меня появляется. Если так пойдет и дальше
, то в моих мозгах не останется места для ответов. Надо бы, до того как задав
аться следующими вопросами, прояснить уже существующие.
Ах, как легко и бездумно жилось мне всю жизнь среди людей! Я принимала все
происходящее в мире, как непреложный закон. И очень редко задумывалась н
ад причинами и целями. Самые серьезные из вопросов, над которыми мне случ
алось размышлять в прошлой жизни, вызывали у меня теперь лишь снисходите
льную улыбку.
Я наклонилась за сапогами, лежащими рядом с камнем. И замерла.
Потому что камень не был обычным валуном. На его отшлифованном боку свер
кал яркими красками живой рисунок хорингов. Так вот как выглядит второй
Знак! Вчера я его не разглядела. Зато Одинец, надо полагать, разглядел Ц и
наче бы наша одежда не оказалась именно здесь.
Я всмотрелась в рисунок.
А в следующий миг я почувствовала себя там, внутри картины.
На главной площади богатого восточного города Хадаса.
Я сразу узнала фонтан в виде двуглавого удава, из разинутых пастей котор
ого струйками сбегала вода. Только я не слышала ни журчания, ни плеска Ц к
артина была беззвучной.
Вода искрилась в лучах заходящего Четтана. Здесь был вечер красного дня.
Я огляделась, ожидая увидеть праздных горожан, собравшихся ко дворцу пра
вителя на церемонию смены караула. У хадасского правителя было две сотни
дворцовой гвардии Ц Красная и Синяя, и смена гвардейцев на пересвете от
личалась особой пышностью.
Однако я с удивлением заметила, что площадь почти пуста. А немногочислен
ные прохожие не были похожи на зевак. Они явно спешили каждый по своим дел
ам, и вид у них был испуганный.
Тьма! Что стряслось в прославленном Хадасе? Междуусобица? Или Ц страшно
сказать Ц моровое поветрие?
Я нахмурилась, пытаясь понять. И картинка словно бы отдалилась от меня. Те
перь я как будто парила в воздухе над городом, озирая его с высоты птичьег
о полета. Мне открылись запутанные узкие улочки, просторные площади и те
сные перекрестки, плоские крыши домов с садами и беседками. На дне дворов
и в руслах улиц уже залегли глубокие тени. Четтан бросал прощальные косы
е лучи на каменный дворец правителя, на окружающую его зубчатую стену, на
высокую Ц вдвое выше айетотской Ц Неспящую башню.
Что я вижу на живом рисунке? Настоящий Хадас? Или рисунок лжет мне, показыв
ая лишь мое представление о городе?
Солнце скрылось за горизонтом. Тьма накрыла город черным крылом, и россы
пью жемчуга засияли звезды.
В тот самый миг, когда угас последний красный луч, картина подо мной взорв
алась звуками.
Вопли отчаяния и ужаса наполнили улицы, заметались эхом среди домов. Зве
риный вой, крики, плач, стенания доносились со всех концов города. И, перек
рывая все густым раскатистым басом, ударил колокол на Неспящей башне. Тр
евожный звон поплыл над Хадасом, поднимаясь в темное небо.
Смутные дни! Голос Большого колокола нельзя было не узнать, даже если слы
шишь его впервые.
Колокол-великан возвещал наступление Тьмы.
Но что же все-таки творится в Хадасе?
Большой колокол захлебнулся басовитым плачем. Я потянулась вниз и рухну
ла камнем с высоты Ц хорошо, что мое тело в этом не участвовало. В мгновен
ие ока я оказалась в дворцовом парке, на круглой мраморной площадке, окру
женной балюстрадой. Светлый мрамор таинственно отсвечивал в темноте. А п
осредине площадки, хрипло рыча и воя, дрались два зверя. Они сцепились в од
ин клубок и катались по гладкому камню. Когда на мгновение враги разъеди
нились, я увидела, что это два гвардейца. Синий и красный мундиры во тьме к
азались почти одинаковыми. Синий был чуть светлее.
Красный гвардеец изловчился и обхватил противника сзади за шею. Хрустну
ли позвонки. Жуткий вой победителя огласил дворцовый парк. Гвардеец запр
окинул голову, и звезды искрами холодного огня отразились в его бессмысл
енных глазах, похожих на две мелких грязных лужицы. В глазах существа, утр
атившего всякое подобие рассудка.
Я невольно отпрянула.
И живой рисунок тотчас же отпустил меня. Я обнаружила, что смотрю на пестр
ую мешанину цветных пятен на поверхности камня. Вороной жеребец положил
голову мне на плечо и жарко дышит в ухо. Я отодвинулась.
Добрые джерхи! Странствуя по лесам и равнинам вдали от людских городов, я
ни разу не задумалась над тем, что же происходит там сейчас. Вот, оказывает
ся, по какой причине время темных пересветов названо Смутными днями. Пот
ому что для людей это время безумия, время бессмысленного насилия и разр
ушений.
И еще, надо полагать, люди не помнят, что происходит с ними во Тьме. Тогда по
нятно, почему звезды стали легендой Ц услышанной, вероятно, еще от хорин
гов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187