Я вывернула шею, как черепаха, разглядывающая свой хвост, и попыталась ос
мотреться.
Оказалось, что я это сделала как нельзя вовремя. Я едва успела поймать взг
лядом отблеск реки, сверкающей в лучах Четтана, словно начищенная медная
пластинка, и река тут же скрылась за поворотом дороги. Отблеск получился
прощальным, потому что за поворотом дорога нырнула в лес. Если бы я не увид
ела реку, мне пришлось бы ориентироваться по солнцу и строить догадки. Те
перь же я точно знала, что нахожусь на западном берегу реки, которая так и
осталась для меня незнакомой. Я даже к воде не подошла, а переправили меня
через реку и вовсе в мешке и без сознания. Или в мешок меня упрятали на это
м берегу?
Что-то я не о том думаю. Какая, хрен, разница, где меня сунули в мешок?
Дорога была неширокой, но хорошо утоптанной. По обе ее стороны стеной сто
ял лес. Четверо носильщиков шагали в середине растянувшегося цепочкой о
тряда Ц во всяком случае, и впереди и позади я видела тех самых молчаливы
х воинов, которые прикончили Цуку и захватили меня в плен. Меня и вулха… ес
ли он, конечно, жив. И Ветра, надо полагать, тоже. Хотя конь Ц не пленник, кон
ь Ц добыча.
Что-то я опять не о том думаю. Какая, хрен, разница между пленником и добыче
й?
Мысли в моей несчастной голове расплывались от боли. Я закрыла глаза Ц в
се равно я пока ничего нового не увижу. Лес, дорога, равнодушные спины захв
ативших меня людей впереди и такие же равнодушные глаза, если обернуться
назад. «Не о том думаю»… а о чем надо думать? У меня появилось стойкое ощущ
ение, что одна из расплывчатых, перемешанных с болью мыслей была нужной и
важной. Но именно она, как водится, все время ускользала.
Что-то я подспудно знала такое, что могло прояснить мое нынешнее положен
ие. Но вот что?
Меня особенно неудачно встряхнуло, я прикусила себе язык и мысленно выру
галась. Зато Ц хоть тут повезло! Ц нужная мысль от толчка выпала мне на у
м, как монета в подставленную ладонь.
То, что я безуспешно пыталась вспомнить, оказалось чем-то вроде страшной
сказки. Страшной сказки про Запретную реку. Человек, который оказывался
вблизи этой реки, домой уже не возвращался. А вот то, что с ним происходило,
зависело от того, пил ли он из Запретной реки, или купался, или смотрел на с
вое отражение в воде, или перебирался на другой берег…
Да нет, не может такого быть. В смысле не может быть, чтобы Запретная река и
з какой-то полузабытой сказки оказалась так близко от обитаемых земель.
От Айетота, от Дренгерта, от Плиглекса. Хотя если каждый, кто ее повидал, пр
опадает бесследно, то как раз и может. То есть нет, если бы совсем бесследн
о, то про нее бы вовсе никто ничего не знал. Пропадают люди и пропадают, дже
рх его знает почему.
Ну правильно, именно это про Дикие земли и говорят! Пропадают, говорят, в Д
иких землях люди, и джерх его знает где именно, как и почему.
Я тяжело вздохнула от умственных усилий. Решительно никуда не ведут мои
размышления. Трудно рассуждать, не имея опоры.
Вот например Ц почему это я решила, что по-прежнему нахожусь недалеко от
обитаемых земель? Тьма! Я же не помню, как очутилась на берегу этой реки, За
претная она или какая еще. Может, колдун меня к ней перенес при помощи маги
и… Ну да, стал бы он меня вообще посылать в У-Наринну своим ходом, если бы мо
г отправить магическим образом!
Может, и стал бы. Мысли чародея мне все равно не понять, так что и пытаться н
е стоит. И вообще, если уж я взялась рассуждать на тему Запретной реки, так
надо довести мысль до точки. Или хотя бы до точки с запятой. Как любил повт
орять Унди Мышатник, нельзя одновременно идти на юг и на север.
Тут меня снова встряхнуло, и мысли приняли другое направление. Почему я в
ообще стала вспоминать про Запретную реку? Что-то ведь меня подтолкнуло
…
Я чуть не взвыла с досады. Только-только ухватила за хвост одно воспомина
ние, теперь надо ловить другое. Ну не могу я думать, когда так трясет!
Или как раз могу? И чем же мне еще заниматься, если меня несут, как мешок с на
возом? Кстати, мне бы не помешало того, в кустики. А то еще часок такой тряск
и, и будет им не «как», а в самом прямом смысле мешок с навозом.
Мне вдруг стало себя жалко. По-настоящему жалко, чуть не до слез, даже в нос
у защипало. Темное небо, ну и утречко выдалось! С самого пересвета мне не т
о, что в кустики сходить не давали Ц не было времени даже задуматься, хочу
ли я это сделать!
Сначала этот покойный придурок Цука, упокой его Тьма, вынюхал древесную
дыню в моей поклаже и пристал с дурацкими вопросами. Интересно ему, видит
е ли, не купалась ли я в реке. Ясно же, что для отвода глаз спрашивал, а сам та
к и косил на мой двумех Ц и глазом, и носом.
Постой-постой! Как-то он странно спрашивал… Думай, голова Ц косичку запл
ету, как говаривал старина Унди. Ага, вот оно. «Неужели ты купалась в этой р
еке, госпожа?» В этой реке. С явным намеком, что эта река отличается от оста
льных.
Выходит, Цука знал, что эта река и есть Запретная?
Выходит, это действительно Запретная река?!
Джерхи тебя забери, покойничек, мог бы и предупредить по старому знакомс
тву. Да, видно, запах плодов многодрева отбил у Цуки все соображения, кроме
одного Ц заполучить драгоценное лакомство. Кажется, он надеялся, что не
приятности Запретной реки затронут только меня и не коснутся его. И зря н
адеялся.
Я вдруг почувствовала, что меня клонит в сон Ц несмотря на тряску, несмот
ря на боль в голове и во всем теле. Странно, ведь я вообще очень редко сплю. Т
ело оборотня в момент превращения стряхивает с себя и болезни, и усталос
ть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187