Я вижу, что эта зависимость носит характер, во-п
ервых, гораздо более сложный, здесь нет прямого вывода. И, во-вторых, гораз
до более опосредованный.
Это видно хотя бы из того, что по разные стороны культурных и политически
х границ, один и тот же ландшафт окультуривается совершенно различным об
разом. И особенно хорошо это видно в так называемых трофейных регионах в
роде Карельского перешейка, Южного Сахалина или Восточной Пруссии. Ведь
природный ландшафт и вообще природная основа культурного ландшафта не
изменились за 50 или за 70 лет. И эти житницы рухнули Ц Карельский перешеек б
ыл житницей Финляндии, а восточно-прусское сельское хозяйство было гора
здо более продуктивным, чем сельское хозяйство Украины просто за счет бо
льшей окультуренности. Сейчас эти территории представляют собой прост
о руины. Просто руины. Казалось бы, все-таки бывшие советские граждане при
надлежат примерно к тому же типу культуры, они тоже пользуются дорогами,
строят города, владеют письменностью, тем не менее, мы видим на месте этих
некогда цветущих культурных ландшафтов руины. Что здесь говорить? Что ру
сские сформировались в Сибири и принесли какой-то сибирский культурный
ландшафт в Восточную Пруссию? Признаков этого тоже нет.
Так что хотя я географ, мне за это платят деньги, за то, что я усматриваю свя
зь между природными различиями и культурными практиками, какое-то место
в обществе я тоже получаю Ц я вижу, что эта связь носит какой-то гораздо б
олее сложный, гораздо более опосредованный характер. Взять, скажем, еще п
ример западных районов Ленинградской области и восточных районов Эсто
нии. Тот же самый природный ландшафт. Но совершенно по-разному строится е
го культурное проживание. И, кстати говоря, сейчас совершенно по-разному
складывается судьба этих ландшафтов. Один культурный ландшафт Ц ландш
афт Эстонии входит сейчас в пору расцвета, там удалось навести порядок з
а 15 лет, просто-напросто почистить. Хотя бы удалось почистить мусор, там бы
ло много мусора. А периферия Ленинградской области зарастает лесом, как
почти вся Центральная Россия. Если сойти с дорог, она же лесом зарастает, я
не знаю, дошел ли этот факт до сведения наших соотечественников. Растут м
олодые леса. Еще немного Ц и леса, которые выросли во время перестройки, м
ожно будет рубить. Происходят чрезвычайно интересные и важные процессы.
Но с одной стороны, наше общество очень увлечено идеями географического
детерминизма, скандальными книжками, вроде прошумевшей не так давно «По
чему Россия не Америка» (полно на эту тему также и академических писаний),
а с другой Ц очень мало интересуется реальностью пространства России, е
е специфичным культурным ландшафтом и процессами в нем.
Постулирование жестких зависимостей между природной средой, природной
основой ландшафта и человеческой деятельностью сопровождается доволь
но сильным безразличием к реальным процессам в пространстве, явным неже
ланием с ними считаться и принимать пространственные закономерности. С
кажем, десятки миллионов людей искренне считают, что распад Советского С
оюза был случайностью, результатом заговора, тогда как это был вполне за
кономерный процесс. Если это был закономерный процесс, то невозможна ник
акая реставрация. Мы понимаем, что сейчас на улице лето, Ц и мы не можем ве
рнуться сейчас в зиму; вернуть СССР так же возможно, как сменить время год
а. Я боюсь, что наше общество склонно следовать каким-то примитивным идея
м географического детерминизма, но не очень склонно разбираться с реаль
ным устройством нашего культурного ландшафта.
И в этом смысле я не согласен с подавляющим большинством гуманитариев, к
оторые, выезжая куда-то из Москвы, начинают видеть в России только молодо
й лес на месте полей, только помойки, только свалки. Этим дело не исчерпыва
ется, культурный ландшафт России очень интересно и сложно организован. Э
то не какая-то случайность, это вполне закономерное сочетание явлений. И
вот с этим интересным явлением происходят некоторые, довольно любопытн
ые и очень закономерные процессы, очень закономерные процессы.
Скажите мне, сколько было нашумевших книг, которые писали бы об этом насу
щном? Я что-то таких не знаю, и дело не в том, что географы не готовы их писат
ь. По-моему, это проблема не писателей (ну, может, не совсем писателей), а чит
ателей. То есть это очередной парадокс. Россия Ц самое обильное простра
нство, страна, как вы справедливо заметили, не шестая, так седьмая (но если
посчитаем океан, то намного меньше), но все равно страна, очень богатая про
странством, страна, которая черпает из этого пространства огромные ресу
рсы, но страна, которая, к сожалению, плохо знает, плохо понимает свое прос
транство, и, к сожалению, не очень озабочена тем, что она плохо знает и плох
о понимает это пространство.
А.Г. А что мы плохо знаем и плохо понимаем?
В.К. Например, когда сравнивают нашу страну с Соединенными Штат
ами, географически это сравнение очень сомнительное. Но оно самое массов
ое, самое данное в культуре. Когда не знают, где находится какая-то вещь, го
ворят, что она находится в культуре. И в культуре есть такое сравнение. Но
дело же отнюдь не только в том, что Соединенные Штаты лежат гораздо южнее,
чем Советский Союз.
А.Г. И целиком поместились бы на европейской части России.
В.К. Конечно. Дело в другой структуре пространства. Кстати гово
ря, то, о чем я скажу еще несколько фраз, уже приводит нас к теме морфологии
культурного ландшафта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75