Это магизм слова, он никогда не сочиняет, у него нет сочинительст
ва. А если нет сочинительства, у него пишет душа, и он даже говорил: если бы д
уша была кривой, она бы писала криво.
Так вот, если вспомнить о нашей теме «Три кризиса Розанова», я скажу, что в
ся первая его гимназическая юность, прошла под знаком идей 60-х годов, под в
лиянием людей 60-х годов. То есть вырастал, как он позднее говорил, «социали
стишка», «атеистишка» Ц все темы и идеи 70-х годов в русской школе, все прош
ли через Розанова. Розанов как раз был очень старательным учеником време
ни Ц ни школы, ни гимназии, а именно времени, он очень чуткий. Если почитат
ь его «Русский Нил», где он описывает свое детство и отрочество на берега
х Волги, то мы видим, как расцветал Розанов в Симбирске, как он продолжал в
Нижнем Новгороде, в своей гимназии, где учился. Собственно, он был ровесни
ком бомбометателей. Все люди, которые родились от 50 до 60-х годов, были бомбо
метателями. И он был наделен такой же колоссальной волей. Все эти люди был
и не очень умны, как он говорил позднее, «с курьими мозгами, но volo» (то есть во
ля) «золотая была у них». Они образовали чисто русское направление, русск
ий период. Раньше шли немецким, византийским, французским путями, а 60-е год
ы Ц чисто русский период, правда, как он говорил, «из Чухломы». Эта колосс
альная совершенно воля дала не работников, а деятелей, которые все ушли в
нигилизм и в революцию. Собственно, эта же дорога лежала и перед Розановы
м Ц идти в нигилизм.
Но он как-то вовремя свернул, и свернул потому, что еще в гимназии перед ни
м встала метафизическая проблема. Чисто метафизическая проблема совер
шенно позитивистского плана (не буду о ней сейчас говорить, это очень спе
циально). Розанов как бы вошел в некую метафизику, а эта метафизика привел
а его в университет, где эта проблема разрешилась в пользу… Я сейчас все-т
аки немножко скажу об этой проблеме.
У него была такая проблема: высшая цель Ц это счастье человека, но получа
ется, что счастье человека приобретается любыми средствами. И он засомне
вался Ц как порочные методы могут привести к целомудренным целям? А пос
кольку эта проблема решалась в просветительском мировоззрении, то все э
то укладывалось в логику развития. И он всю жизнь подчинил разрешению эт
ой проблемы.
Он описывает Ц на втором курсе университета я, говорит, держал перед соб
ой эту проблему, и вдруг она разрешилась. В чем разрешилась? В том, что мы вс
егда ставим цель и потом ее разрешаем, а цель эта искусственная. Телеолог
ический метод был отброшен. А что надо сделать? Надо цель перевести в себя
, в свою природу и раскрывать свою природу.
Таким образом, это университетское открытие стало как бы начальной клет
очкой его консерватизма. Отсюда он в «Опавших листьях» пишет: на первом и
ли втором курсе я перестал быть безбожником, мне открылось понятие Бога,
и как только это появилось, я написал статью «Цель человеческой жизни» с
овершенно под новым углом. Отсюда возникла книжка «О понимании», у него б
ыла там критика позитивизма. Это был первый кризис, который Розанов пере
жил в университете. Он сразу же обратился к исторической России, историч
ескому быту, он читал Печерского «В лесах», «На горах», стал читать Библию
на церковно-славянском языке, стал читать славянофилов. Отсюда, я думаю, в
лияние на него Аполлона Григорьева, Тагилевского. Позднее он встретился
с Леонтьевым, эта встреча была как бы подготовлена, и Розанов стал где-то
с университета консерватором. Основная его линия была Ц зерно, которое
даст дерево.
Отсюда появилась идея потенциальности. Идея потенциальности, по сущест
ву, дает бесконечный путь и дает понятие Бога-отца, который не допускает в
торую ипостась. Розанов уже к 90-м годам, когда встретился с Устинским и нач
ал с ним сотрудничать, не принимал понятия Святой Троицы, но понятие Отца
было при нем, и чувство религии уже было с ним неотделимо. Он никогда его н
е терял, не забывал, не подвергал никаким переоценкам и так далее. Поэтому
Розанов встал на иудейский путь, путь, который ведет за неведомым Богом. М
ногие мыслители говорят об этом неведомом Боге, как о древнем израильтян
ине, древнем еврее. Это и Ася Цветаева, это и Перцов, это и Пришвин, и Бенуа, м
ногие говорили об этом. Действительно, когда он стал обосновывать тему с
емьи, он стал обращаться к Ветхому Завету, то есть к тем источникам, которы
е давали основу христианской семьи. Дело, правда, в том, что в Ветхом Завет
е он нашел многоженство, а моногамию он нашел в римской семье, и поэтому хр
истианская семья была как бы эклектична.
Он задавал вопросы богословам, и никто не мог на них ответить, отвечали то
лько частным образом на его квартире, а он просил напечатать все это. Но по
скольку церковная печать в некотором смысле партийна, то свободной поле
мики не допускали. Розанов, несмотря на то, что в 90-х годах был консерваторо
м, он уже тогда держался идеи потенциальности, идеи не конца, а начала. Поэ
тому идея рождения Ц это его любимая идея. Поэтому, когда началась полем
ика с христианством, он как бы естественно стал антихристианином, то ест
ь он исповедовал, как потом писали, религию Вифлеема, то есть радость рели
гии. И действительно Розанов был наделен необыкновенной психологией оп
тимизма. Отсюда, например, такая статья 98 года, как «Религия света и радост
и».
Но эти статьи немножко обманывали, обманывали потому, что Розанов наделе
н необыкновенным талантом слова, мысли и так далее. Он сам много обманыва
лся и когда пошел принципиальный вопрос уже о семье, то…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75