Г.М. Понимаете, это довольно необычно, может быть, это специфичн
о только для нашей страны. Вы понимаете, ты работаешь на конкретном месте,
у тебя есть квартира, у тебя есть семья, ты не можешь никуда переехать, и ты
все время этим делом занимаешься. Я знаю, что многие мои друзья, которые мн
ого что сделали, делали одно, потом переходили в другую лабораторию и дел
али другое… Консерватизм наших научных школ, вообще говоря, в некотором
смысле все-таки связан с нашей немобильностью, с нашей бедностью, и так да
лее. И этот консерватизм наших школ позволил им каким-то образом законсе
рвироваться и работать. И что парадоксально Ц чем дальше от Москвы, тем л
учше. Вот что интересно.
А.Г. Правильно, потому что летучие американцы, которые все врем
я привлекают на свою сторону чужие мозги, так или иначе решают локальные
проблемы за определенный промежуток времени.
Г.М. Совершенно верно. Им дали деньги, они решили. Но это нормаль
но. А у нас есть деньги, нет денег… Если у людей нет денег, они все равно ходя
т работать, и говорят: хоть дустом их, все равно будут работать…

Три кризиса Розанова


30.10.03
(хр. 00:40:08)

Участник:
Сукач Виктор Григорьевич Ц историк

Александр Гордон: Я вспоминаю одну заметку Василия Васильеви
ча. Однажды он с маленькой дочерью зашел в церковь, и легко и радостно было
ему стоять в церкви, и какие-то очень высокие чувства его посетили. Но вдр
уг он рассердился на себя, увидев себя со стороны, какой он, папа, стоит с до
чкой в церкви и такой благостный и хороший, и он в сердцах, чуть ли не плюну
в, ушел оттуда. Этот мгновенный поворот от одного к другому Ц то, в чем его
клеймили, и обвиняли, и проклинали Ц то, что было свойственно его характе
ру. В чем причина?
Виктор Сукач: Здесь есть основание, это биографическое основа
ние, оно связанно с его вторым браком, тайным браком, тайным венчанием, нез
аконным. Он зашел в церковь с дочерью Таней, и открылось ему, что церковь е
го не принимает, потому что дочь незаконнорожденная, а жена Ц любовница.
Так ему открылось его положение семейное, когда он зашел во Введенскую ц
ерковь в Петербурге.
С этой сцены началась его полемика с церковью, и начался его личный семей
ный вопрос. Его тема Ц семейный вопрос, которая вылилась почти в основну
ю тему его творчества. Таким образом, Розанов, который начинал свою жизнь
философом и мечтал быть философом, был вынужден уйти в публицистическую
журналистскую работу. Главный его вопрос Ц это семейный вопрос, собстве
нно, в энциклопедиях и должны писать Ц «писатель по семейным вопросам».
Все остальные темы были попутными, случайными и держались только благод
аря его колоссальной эрудиции, образованности и интересу к культурным т
емам.
Собственно, отсюда выводится его основная философия, потому что как фило
соф он вошел в литературу с первой книгой «О понимании», которую издал за
свой счет в 1886-ом году. Розанов, собственно, задумался о том положении, кото
рое занимают дети, рожденные от незаконных браков и уходящие в статью «н
езаконнорожденные». Он начал задумываться, что такое христианская семь
я? Как философ, он начал откатываться назад, и таким образом открылась ему
так называемая «тема пола». Тему пола он вывел на уровень философии, отсю
да и семейный вопрос, это философия семьи, философия брака. Результатом э
того были целый ряд книг, в частности, по загадке пола «В мире неясного и н
ерешенного», которую он издал в 1901 году и вторым расширенным изданием в 1904 г
оду. Отсюда статьи, относящиеся к теме семьи, в 1903 году он издал двухтомник
«Семейный вопрос в России». В архиве находится еще «История русской семь
и». Собственно, с этой темой Розанов стал известен в русской литературе, д
о этого у него был так называемый консервативный период.
После того как его книжка «О понимании» не была принята философской обще
ственностью, Розанов был вынужден идти на поденные журналистские зараб
отки. Он перевелся из провинциальной школьной системы, где он преподавал
в уездных гимназиях Ц в Брянске, Ельце, в городе Белом Смоленской губерн
ии Ц перевелся в Петербург, поступил чиновником в государственную конт
ору и попутно, как все люди второй половины 19 века, подрабатывал в журнала
х.
Николай Николаевич Страхов, известный русский философ, Сергей Александ
рович Рачинский, известный педагог, и Константин Николаевич Леонтьев Ц
три старца Ц вывели его на литературный путь и, естественно, ввели его в ж
урнальный консерватизм. Он начал сотрудничать в журналах «Русский вест
ник», «Русское обозрение», «Московские ведомости». Русский консерватиз
м 90-х годов Ц уже упадническое явление, и Розанов, конечно, был незаметен,
набирала большой размах либеральная печать, и консерватизм просто не за
мечали.
Но потом он стал критиковать школьную систему в России, а он знал этот пре
дмет, сам будучи 11 лет учителем в провинциальных гимназиях. Он критиковал
, прежде всего, классическую систему, которая была перенята из германски
х школ. Критиковал в пользу реальной школы в России именно потому, что с ра
звитием реформ, капитализма в России, русским нужны были свои специалист
ы. Он всегда иронизировал, что «зубочистки выписываем из Австрии, не може
м сами сделать». Очень настойчивая у него была эта критика. Естественно, о
на была отмечена либеральной прессой, поскольку она была передавая.
Розанов был как бы такой писатель в двух лицах. С одной стороны, это колосс
альный консерватор, ультра-консерватор, монархист Ц православие, госуд
арственный патриотизм, колоссальная борьба с либерализмом, невероятна
я, беспощадная борьба, колоссальный ригоризм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75