Фактически, наличие электронных микроск
опов, то есть прибора, который позволяет иметь высокое пространственное
разрешение, и высокоскоростной фотографии, которая позволяет иметь оче
нь большое временное разрешение, наносекундное, позволило это явление о
ткрыть. А потом уже, когда появился радиационной метод, методы определен
ия массы и так далее, мы смогли уже определить, сколько граммов на кулон ун
осится. Но самое главное, я считаю, Ц это усилитель света с электронно-оп
тическим преобразователем и очень мощный микроскоп. И осциллограф, есте
ственно, потому что нужно регистрировать очень короткий ток. Я уже говор
ил, что вся наша электроника работала в наносекундном диапазоне. Сейчас
мы перешли уже в пикосекундный диапазон, и тут, конечно, нужен осциллогра
ф с очень высоким временным разрешением.
А.Г. Разве хватает временного разрешения осциллографа для тог
о, чтобы зафиксировать эти процессы с допустимой погрешностью?
Г.М. Сейчас есть осциллографы, которые позволяют регистрирова
ть времена порядка пикосекунд. Но импульсы, которые мы получаем, это элек
тронные пучки, световые пучки, рентгеновские пучки длительностью в сотн
и пикосекунд. Это уже стало нормальным, обычным явлением. И фактически се
йчас появилось новое направление, которое называется «техника мощных п
икосекундных импульсов», «техника пикосекундных электронных пучков».
Там появляются совершенно новые возможности.
А.Г. Мы об этом чуть-чуть позже поговорим. А пока я хотел задать в
ам вопрос. Верно ли, что далеко не все разделяют ваш подход к объяснению то
го, что происходит в вольтовой дуге, несмотря на экспериментальное подтв
ерждение вашей теории?
Г.М. Понимаете, какая ситуация. Когда, например, Лавуазье доказы
вал, что горение связано с окисление, его идею при жизни так и не признали,
считали, что это флогистон… Люди, с которыми мы сейчас живем, всю свою науч
ную карьеру сделали на утверждении, что дуга начинается оттого, что разо
гревается катод, из катода идет обычная термоэлектронная эмиссия, и так
далее. И поэтому очень трудно сейчас признать, что кто-то пришел из другой
области, вдруг всё исследовал и всё открыл. Я-то их очень хорошо понимаю, и
, в общем-то, есть вещи, о которых мы дискутируем.
Во всяком случае, даже самые отчаянные, так сказать, противники сейчас од
нозначно признают, что как минимум должен существовать первый взрыв. Пот
ому что всегда есть кратер. Откуда кратер появился? Потом Ц откуда берут
ся ионы? При взрыве совершенно очевидно, почему ионы двигаются в другую с
торону. Потому что при самом взрыве, очень кратковременном, выделяется э
нергия до ста тысяч джоулей в грамме, это уже энергия существенно больша
я, чем энергия взрывчатки. Там уже образуется плазма, плазма образуется п
ри самом процессе разогрева. И там имеются и ионы, и электроны, то есть обы
чная плазма. И в результате взрыва по инерции ионы летят в противоположн
ую сторону. Этот непонятный эффект так называемых «аномальных ионов» бы
л открыт ещё в 30-х годах. Сначала думали, что это просто пар, а потом наш учен
ый Плютто в Сухумском физико-техническом институте обнаружил, что это н
е пар, а ионы. А сейчас мы понимаем, откуда эти ионы происходят.
Во всяком случае, по моим оценкам, было 15 абсолютно непонятных, разрозненн
ых фактов, которые никто не мог объединить в единой теории. Принятие идео
логии порционности, эктонности этого процесса привело к тому, что я смог
объединить все 15 фактов в единое целое. Ведь квантовая механика тоже не ср
азу была признана, и, кстати, человек, который получил Нобелевскую премию
за теоретическое доказательство квантовой природы света Ц Эйнштейн
Ц до конца жизни сомневался в том, что кванты Ц это реальность. И сейчас
есть люди, которые сомневаются. Но я опираюсь на факты, причем, на факты, по
лученные самыми современными методами.
А.Г. Квантовая механика, как бы её ни объясняли и какие бы ни при
водили логики для внушения принципов квантовой механики всему человеч
еству, это всё-таки уже инженерная наука, она работает, с её помощью исчис
ляются вещи, которые заставляют работать приборы и целые технологии. Вы
сказали, что на основе ваших открытий тоже возникает новая технология. А
нельзя ли сказать подробнее о перспективах ее развития, что, грубо говор
я, наш колхоз может получить от этого явления?
Г.М. Во-первых, из-за того что все приборы работают в импульсном
режиме за очень короткие времена, то все приборы Ц очень компактны. Я мог
у сказать, что при импульсе напряжения в 200 киловольт требуется обычная вы
соковольтная линия передачи, огромная, вы знаете, стоят железные столбы
и так далее. Так вот, в наносекундном диапазоне такой импульс можно подав
ать по кабелю в 5 миллиметров, и кабель не будет пробиваться. То есть все пр
иборы становятся очень компактными. Прибор в миллион вольт напряжения и
меет размер с этот стул. Это означает, что все высоковольтные технологии,
которые известны при постоянных напряжениях, становятся простыми, комп
актными и дешевыми. При постоянном напряжении для миллиона вольт нужна о
громная высоковольтная система размером с эту студию. То есть, фактическ
и, все обычные высоковольтные технологии становятся очень простыми и до
ступными. Это колоссально, это очень важно.
Второе, это то, что есть параметры, например, электронных пучков, которые д
ругими способами принципиально не достижимы. Какие способы извлечения
электронов существуют? Термоэлектронная эмиссия Ц в лучшем случае мож
но получить амперы на квадратный сантиметр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75