И даже после смерти.
Тебя не волновали такие вопросы, дед. Спи спокойно. Эти вопросы мучают меня. И мне их не разгадать за всю жизнь, как удалось когда-то разгадать море Хвалын-ское...
Пушечный удар волны заставляет меня вздрогнуть и вернуться в нынешнее время. Тараном бьет океан в борт «Катуни», шрапнелью вонзаются в иллюминатор брызги.
Шторм набрал силу.
Меня в моем «ящике» переворачивает с ног на голову и с головы на ноги. Что они там, наверху, лагом к волне повернулись, что ли? Борт подставили. Или курс меняем? Наверное, курс меняли — стало немного поменьше качать, повернулись носом на волну. Интересно, ловим сейчас или нет? На палубе теперь не мед — волны гуляют, только и держи ушки на макушке. Как там Зайкин со своей бригадой добытчиков? И вообще, можно ловить в шторм или нет? Наверное, нет...
С этой мыслью я наконец и засыпаю. Укачало-таки.
Утром узнаю: ловим, оказывается! И хорошо ловим. Это меня удивляет. Думал, если шторм, то все — загорай.
Стою на вахте. Руль ходит из стороны в сторону, успевай только следи да выравнивай судно на курсе. Авторулевой в шторм не справляется со своей задачей, только человеку это под силу. Я вспотел за какой-то час — так велико напряжение во время шторма. Меня сменяет Сергей Лагутин. С ним по очереди мы и стоим на штурвале.
Когда руль отдаю Сереге, смотрю на океан. Он величествен. Хмур. Мощные темно-серые волны забили все пространство до горизонта. Ветер срывает с них водяную пыль, и воздух заполнен белесо-серой непроглядной мутью. На палубе свободно гуляют волны. Добытчики попрятались в надстройке. И вообще, на судне все притихло, только двигатели работают. Свободные от вахты матросы собрались в столовой и бьются в «козла», другие глазеют на океан. И каждый чего-то ждет. Все же океан! Не дядька родной. От него всего можно ожидать.
Волны так мощно бьют по корпусу судна, что «Ка-тунь» содрогается от киля до клотика, брызги тучами летят над палубой, вонзаются в окна рубки, расплющиваются, и водяная пленка застилает стекло, и ничего не видно. Только перед рулевым, где вертится вертушка, на стекле все время ясное и круглое око. В это окр мы и смотрим на мир божий, насыщенный водяной мглой. Но «Катунь» упорно пробивается вперед, идет своим курсом. Нам некогда, у нас «горит» план.
Вчера было общесудовое собрание, и капитан сказал: «Идем на большую рыбу. Всем приготовиться: механикам — сделать циркульные ножи, боцману — столы для шкерки, шкрябки и наточить шкерочные ножи, тралмас-теру — проверить и починить тралы. Бежать на юг будем неделю, и чтобы за это время все было готово. По пути тоже будем ловить. Тут сейчас сабля должна быть, рыба хорошая, сами знаете. Найдем, будем ловить. Но главное — впереди. Луфарь».
Там, на юге, нас ждет луфарь. Вся надежда на него. Что же это за рыба, луфарь?
БАЛЛАДА О ЛУФАРЕ
И пробил час.
И позвал его голос любви.
И Луфарь устремил свой полет на север, на встречу с Ней, ему предназначенной, желанной, но еще неведомой.
Он покинул край, где вырос, нагулял силу на обильных пастбищах, где приобрел опыт жизни и закалился в борьбе за существование. Дорога — незнакомая и еще не познанная, но заложенная в генетической памяти — начала разматывать перед ним тысячемильные дали, открывая всю красоту, всю щедрость и всю гибельность океана.
Давно остался позади благословенный коралловый риф с его дивными красотами и разномастным населением, с облюбованными местами кормежки и убежищами от врагов. Луфарь и не догадывался, что таких мест, как риф, где он прожил начало своей жизни, остается в океане все меньше и меньше.
Он плыл то над огромными каменистыми плато, то над сплошной водорослевой тайгой, то над острыми скалами и глубокими расщелинами, то над пустынными суровыми местами — и все ему было в новинку, все вызывало интерес и казалось прекрасным.
Какая-то неведомая сила влекла его все дальше и дальше в просторы родного, но еще не познанного океана. Пронизывая сильным молодым телом прозрачно-зеленую толщу воды, испытывая радость от стремительного полета, ои и не догадывался, что судьба ведет его к неотвратимой встрече с «Катунью». Железное судно, творение рук человеческих, подчиняясь воле человека, и Луфарь, творение природы, живая частица жизни, повинуясь закону продолжения рода своего, двигались навстречу друг другу.
Но встреча эта еще где-то там — впереди, а пока у Луфаря были другие заботы. Увидев, что стая макрелей набросилась на косячок летучих рыб, он присоединился к охоте. Летучие рыбы молниеносно, как кривые тонкие и блестящие ножи, пронзали воду и, спасаясь от острых зубов врага, в ужасе выскакивали вверх. Луфарь, как и макрель, гнался за ними, тоже выскакивал из воды и видел, как летели рыбы, будто стая серебристых птиц над волнами, перескакивали с гребня на гребень, били хвостами, отталкиваясь от воды, и планировали с помощью грудных плавников, чтобы пролететь подальше. Порою стая рыб и стая птиц летели рядом — сразу и не различить, где рыба, а где птица. Только по окраске да по признаку — рыба сверкает на солнце, а птица нет.
Но сколько бы полет ни длился, он все равно кончался, рыба опускалась в родную стихию, тут-то она и попадала в широко раскрытую пасть макрели и, не успев опомниться, оказывалась в желудке хищника. Макрели, развивая бешеную скорость, неслись в приповерхностном слое воды и всегда успевали к месту падения летучей рыбы. Луфарь же, выскакивая за жертвой на поверхность, догнать ее не мог и плюхался в воду без добычи.
Не сразу, но он уяснил хитрость макрелей и стал сам применять ее. Погнавшись за летучей рыбой, давал ей возможность выскочить и лететь по воздуху, а сам, не упуская из виду ее тень в воде, несся по прямой к месту, где упадет добыча, и тут же хватал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130