Отец рано утром уходит, приходит поздно вечером, не всегда трезвый.
Воспитание детей понимает просто: не голодный, отец есть, мать есть, что ещё
надо?
Несколько раз дело доходило до развода. Ирина Степановна даже второго
ребенка родила, чтоб удержать мужа. Разговоры дома одни: "Где что давали, что
почём, и - деньги, деньги, деньги". Мать в семье ощущает себя беспомощной.
Контакта с дочерью нет. Та живёт своей жизнью. В голове только мальчики.
Теперь вот с Женькой...
Целый узел проблем. К сожалению, подобная ситуация почти в каждой
второй семье.
- А почему ты не сознался тогда, что взял деньги? - спрашиваю Женю.
- Боялся, - коротко отвечает мальчуган.
- И выбросил их, потому что страшно было? - спрашиваю я дальше.
Женька кивает, потом, чуть погодя, добавляет: "Отец узнал бы, убил бы."
- А зачем тебе было брать чужие деньги? - расспрашиваю дальше спокойно
и доверительно.
- Чтоб много было, - серьёзно отвечает мальчишка.
- У родителей не хотелось просить?
Женька отрицательно машет головой. Вот в чём, возможно, коренится этот
поступок: отчуждение ребенка от родителей, родителей от ребёнка...
- А зачем тебе много денег?
- Я вырасту, заработаю денег и куплю себе квартиру.
- А кем же ты хочешь быть?
- Таксистом. У них всегда деньги есть.
Я смотрю на Женьку, внимательно слушаю его и думаю:"Боже правый, с кого
же нам спрашивать, что детская душа в семь лет хочет идти в таксисты, чтоб
заработать себе на квартиру! На кой чёрт создавать такую семью, больную, в
которой должен страдать маленький невинный человек?"
Мне грустно, но работа есть работа.
- А кто тебя любит больше всех? - спрашиваю я Женьку.
- Бабушка, - улыбается мальчуган.
-А ты её любишь?
- Люблю.
- Давай вот что, напишем ей письмо, хочешь? - говорю я Женьке. Глаза
ребенка вспыхивают. Письмо! А ведь верно, здорово же!
- Но я не умею, - тут же звучит сомнение и неуверенность в голосе ребенка.
- Я помогу, - поддерживаю я Женьку. Маленькая искра любви, не гаснущая
в детском сердце, - едва ли не самое ценное сокровище души человеческой.
- О чём будем писать? - спрашиваю я ребенка. Женька задумывается.
- Я пятерку по арифметике получил! - вдруг радостно восклицает он. Через
полчаса большим детским почерком выведено:
Дорогая бабуся! Здравствуй!
Я тебя люблю. Я получил пятёрку по арифметике.
Целую. Женя.
Мы сговариваемся с Женькой, что завтра, когда придет мама, они вдвоём
допишут письмо, положат его в конверт, заклеят его, напишут адрес и Женька
сам опустит письмо в почтовый ящик. И поезд повезёт его далеко-далеко в село,
к бабушке.
Каждый раз, когда ко мне приходит Женька, я радуюсь. Я вижу, что и он
рад нашей встрече. Мы с ним говорим провсё-про всё. И у нас есть свои секреты.
И мы давно уже не вспоминаем о тех деньгах. Надеюсь, детское сердце, в
котором живут любовь и дружба, не позволит проникнуть в себя обману или
соблазну.
Для Женьки я - просто старший друг. Для его матери - психолог. Для
учительницы - помощник. Жаль только, что для отца Женьки я пока ещё -
никто...
Вопросы для самостоятельной работы
Из возрастной психологии известно, что мелкое воровство, особенно от-
носящееся к небольшим суммам денег, составляет поведенческую норму, в
частности, в подростковом возрасте, когда складывается потребность в ав-
тономии.
Герой рассказа принадлежит к возрастной группе младших школьников.
- Можете ли Вы сформулировать наиболее вероятный мотив кражи денег
данным ребёнком?
- Допускаете ли Вы, что мать просто забыла дать Жене денег "на завтрак"
и он подчинился вначале одному мотивационному вектору, а затем, по инерции,
другому (мотив - "иметь")?
- Прокомментируйте поведение ребёнка в ситуации кражи, исходя из теории
Курта Левина о полевом поведении.
- Согласны ли Вы с объяснением мотива и цели своего поступка самим
ребёнком?
- В чём, на Ваш взгляд, должно было быть (или было) существо психотера-
певтической работы с Женькой? Ситуативной? Глубинной?
- Ваше видение возможной психотерапевтической работы с семьей
Женькиных родителей.
ТРИ ВСТРЕЧИ
Встреча первая
Татьяна Николаевна закончила урок и теперь, уставшая, сидя за столом,
почти автоматически прощалась с детьми, группками и по одному покидавшими
класс. Сегодня было пять уроков. Конец этой проклятой третьей четверти,
которая, казалось, будет длиться вечно...
А впереди ещё родительское собрание, неприятные объяснения с отцом
Наташи и мамой Володи, педсовет, педагогические чтения... Домой идти не
хотелось. Затягивающийся ремонт превратил их небольшую квартирку в хро-
ническую свалку, то нет одного, то нет другого, батарея течёт, новой нельзя
ни купить, ни достать... Дочка уже вторую неделю кашляет, у мужа опять
командировка...
Татьяна Николаевна подошла к окну. По грязной мартовской улице, так и
не узнавшей в эту зиму снега, ветер нёс обрывки бумаг, вздымал то здесь, то
там вихри жёлтой, с песком, пыли. Мальчишки, кажется, всё тот же Володя
Колесов, другие из параллельного класса, устроили соревнование: кто дальше
бросит ранец и первым добежит до него. Они бегали туда-сюда, орали, крив-
лялись...
Она чувствовала, как всю её захлестнуло раздражение. Покурить, что ли?
Усмехнулась про себя: "А еще национальный учитель!" Достала зеркальце,
подышала на него: из маленького, в серебристой оправе овала на неё смотрели
какие-то чужие усталые глаза. Веки полуопущенны, лицо блестело ...
"Господи, да я же загнанная лошадь!" - промелькнуло в сознании. К горлу
подступил комок, голову будто сжало обручем. "Нет, не буду распускаться", -
решила Татьяна Николаевна, но опять к сердцу подкатила, нахлынула жалость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119