Я был готов к нему.
- Я делаю умозаключение, противоположное вашему, - сказал я. И после
очень непродолжительной паузы добавил:
- Что Вы в ваших личностных чертах ничем не отличаетесь от всех других,
тех, кого Вы имели в виду.
Глаза собеседника сузились. "Не очень-то удачное начало беседы", - про-
неслось у меня в голове, когда я заметил, как замерла на вдохе грудная клетка
клиента. Затем он выдохнул воздух и.помолчав, произнёс:
- В общем я, честно сказать, не знаю, зачем пришёл к Вам. Так, на всякий
случай. Проверить себя, что ли? Не знаю. Вы же сами говорите, что у меня всё,
как у всех. Да я и сам знаю. Бизнес, жена, ребёнок, машина, собака. - Он
помолчал. - Любовница. В общем, всё нормально.
Он помолчал ещё немного. Потом поднялся, сложил распечатку.
- Сколько я должен за консультацию?
- Нисколько, - ответил я.
- Бросьте, шеф! - Владик вытащил из внутреннего кармана бумажник. -
Компьютер работал, жёг электричество. Ваш сотрудник напрягался, учил кла-
виши нажимать.
- Так консультации же не было, - ответил я. - А что сотрудник напрягался
- зарплату получает.
- Бросьте, шеф, - повторил Владик. Он вынул из бумажника зелёную
иностранную банкноту, положил на журнальный столик и, застёгивая чёрную
кожаную куртку, направился к выходу. Я взглянул на деньги. На матовой
поверхности стола лежала, покорно распластавшись, двадцатидолларовая бу-
мажка.
- Одну минуту! - я выговорил это безличное обращение почти задушевно.
- Разве я заслуживаю подаяния?
При этом слове посетитель резко обернулся и остановился. Его живые глаза
замерли, как будто он силился что-то вспомнить, на лице застыло выражение,
которое скорее всего можно было бы определить словами "сложное". Ещё
какую-то долю секунды взгляд Владика оставался неподвижным. Затем пробе-
жал по мне с тем намётанным выражением, какое бывает у официантов или
продавцов. "У человека должно быть всё прекрасно..." - совершенно неожидан-
ным образом сложилась при этом в моей голове чеховская фраза. Мне почуди-
лось, что я также мысленным взором пробежал по собственной одежде: ботинки
- 50 марок, джинсы - 80 марок, и той другое куплено в Германии. Рубашка
- настоящее голландское полотно, фирма, подарок московского приятеля. В
Киеве на толкучке такую не купишь. Что еще? Лёгкая лайковая итальянская
курточка. Это уже не подарок. За немалую цену по случаю (мужу не подошла)
продала соседка. Подводили, пожалуй, только часы. Мой любимый, со зво-
ночком, "Полёт", к тому же на ремешке из искусственной кожи. В то же
мгновение мой взгляд метнулся к руке Владика. Так и есть. Настоящий "Rolex"
на стальном браслете.
Наши взгляды встретились. Появившееся при этом жалкое подобие улыбки
на наших лицах, вызванное, по-видимому, одинаковым ходом мыслей, вдруг
совершенно неожиданно прорвалось одновременным взрывом хохота. Первым,
думаю, из вежливости, заговорил Владик:
- Нет, на нищего не тянете.
- Вот и отлично, - подытожил я. - Может, все же поговорим?
Живое лицо клиента вдруг опять мгновенно изменило выражение. Он
прикусил нижнюю губу и как будто прищурился. Потом неожиданно быстро сел
в кресло, вытянул ноги и сказал:
- Ладно, психолог - не уролог. Больно не будет.
- Вы сейчас пытаетесь себя успокоить, - моя реплика прозвучала полу-
утвердительно-полувопросительно. Наши глаза встретились опять. К этому
моменту я уже расслабился и в то же время сосредоточился на клиенте. Я уже
ощущал знакомое рабочее состояние, когда мимика, жесты, суждения, чувства
другого человека - клиента - воспринимаются в едином целостном ансамбле,
отражающем своеобразие и уникальность неповторимого человеческого сущест-
ва. По-видимому, на моем лице отразилось что-то такое, что позволило си-
дящему рядом человеку отказаться от неуместной, хотя и понятной пикировки
и Владик каким-то совершенно иным тоном, гораздо тише и спокойнее, ответил:
- В общем, наверное, да.
Эти "в общем" и "наверное" говорили о многом. Например, о внутренней
борьбе, о сомнениях. Или о прорывающемся в сознание желании наладить
контакт с психологом. Но главное для меня было всё же в самом чувстве
беспокойства, о котором говорил клиент. А может, точнее, это чувство говорило
о себе устами человека. И я обратился непосредственно к нему, к чувству.
- Что Вас больше всего заставляет беспокоиться именно сейчас? Сейчас,
когда мы с вами пытаемся найти пути друг к другу?
- А я могу задать Вам такой же вопрос? - поинтересовался клиент.
- Простите, как всё-таки ваше отчество?
- Петрович, - нехотя ответил Владик.
- Владислав Петрович? - уточнил я. Он кивнул головой.
- Видите ли в чем дело, - продолжал я. - Конечно, Вы вправе задать мне
любые вопросы, начиная с вопроса о том, что меня беспокоит, и заканчивая
вопросом о том, верю ли я в астрологию, но, в сущности, все такие вопросы,
вопросы, которые не относятся к Вам самим, будут проявлением одного и того
же феномена, с которым мы столкнулись сегодня, с первых минут нашей
встречи. И который, возможно, ещё долго будет сопровождать нас в нашей
совместной работе. Если вообще её не сорвет.
- Что за феномен? - спросил Владислав. И тут же добавил: - Надеюсь,
последний вопрос - уже из другой оперы.
- Вряд ли, - спокойно ответил я. - Ведь феномен - психологическая
защита "Я", иначе говоря, сопротивление. Сопротивление психотерапевтиче-
скому воздействию.
- Сопротивление? - Владислав задумался. - А что же я защищаю? - он с
любопытством поглядел на меня.
Однако я уже включился в работу по-настоящему и, не позволяя клиенту
втягивать меня и дальше в свои защитные игры, проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119