"Боже мой, а мне ведь только двадцать семь! Чехов писал, лучший возраст
женщины"... Она вспомнила, как три года тому пришла в школу, приняла свой
первый в жизни класс. Милые, беспомощные дети, доверчивые глаза, чувство
огромной ответственности за них... И чувство гордости - от того , что сама
мать, что ей доверили самое дорогое, что есть в жизни - детей... Что же
произошло с ней? Кто виноват? Что делать? Эти роковые русские вопросы сами
собой всплыли в душе. Татьяна Николаевна рассказывала потом, что с головной
болью добралась домой, не раздеваясь, легла на кровать и проспала почти до
того времени, когда нужно было забирать дочку из детского сада. Уложив
ребенка спать, совершенно случайно включила телевизор на кухне и ... после
передачи о психологическом консультировании решилась: "Ладно, пойду ещё к
психологу. Хорошо, что у них беседа анонимная. Может, посоветует что-ни-
будь"...
... Дверь приоткрылась.
- Можно к Вам ? - в проёме показалось миловидное, слегка встревоженное
женское лицо в обрамлении густых гладко зачёсанных волос. - Пожалуйста,
проходите!
- С Вами можно посоветоваться?
- Молодая женщина подняла вопросительно брови и смущённо улыбнулась.
- Да, я психолог-консультант, хотя меня учили ни в коем случае не давать
советов.
- А что же Вы делаете тогда?
- Консультирую.
- Но ведь консультировать - разве не советовать?
- Меня учили, что консультировать, - значит помогать, оказывать психо-
логическую помощь.
- И чем же Вы можете мне помочь? Может, денег дадите или радиатор
отопления достанете? -в глазах посетительницы вспыхнули слёзы. Видно,
дался ей этот радиатор и всё, что с ним связано.
- Прошу Вас, садитесь, пожалуйста, - я представился, и повисла внезапная
давящая пауза, будто что-то оборвалось. Посетительница, не отрываясь и не
мигая, смотрела в окно. Вечереющее небо ранних ещё мартовских сумерок было
окрашено высокими розоватыми облаками. Приглушённо доносился привыч-
ный шум улицы, из под крыши деловито чирикали воробьи...
- Так чем же Вы можете помочь? - вдруг повторила свой вопрос женщина
и посмотрела мне прямо в глаза не то, что бы с вызовом, а скорее, в раздумье.
Посмотрела оценивающе и в тоже время с недоверием. Пожалуй, всё-таки во
взгляде было больше сомнения, чем надежды, но надежда всё же была, даже не
надежда, а решимость довести начатое дело до конца.
- Чем я могу помочь? - я задумался. И в самом деле, чем может помочь
психолог-консультант? Разве может он возвратить утраченных близких? Вернуть
оторванную на войне руку? Или любовь? А исправить непоправимую ошибку?
Да что там! Радиатор парового отопления, и тот я не смогу достать. Самому,
кстати, нужен. Так что же я могу? Всё это промелькнуло в голове за какую-то
долю секунды, и я ответил:
- Я могу помочь жить.
- Жить? - женщина усмехнулась. - А если жить не хочется?
- Вам не хочется жить той жизнью, какой Вы живете? - попытался уточнить
я.
- Пожалуй, - и женщина взглянула на меня как бы со стороны.
- Пожалуй, - повторила она и снова задумалась.
- Послушайте, - через несколько минут заговорила она снова, - Я ведь
отнимаю у Вас время.
Я молча взглянул на неё.
- Почему же Вы молчите? Ведь так?
- Я молчу, потому что не знаю, что Вам ответить.
- Вы боитесь меня обидеть?
- Я отметил про себя вашу нерешительность, когда Вы вошли и, честно
говоря, сейчас растерялся...
- Растерялись от чего?
- От таких резких перепадов в Вашем настроении: от нерешительности к
агрессии, от агрессии - опять к нерешительности, а затем - к демонстрации.
- Что же я демонстрировала?
- Деликатность.
- А Вы вредный! - вдруг каким-то другим голосом проговорила женщина,
и едва заметная улыбка тронула её губы.
- А Вы? - спросил я.
- Вообще-то я тоже, - как-то по-домашнему произнесла она. - А Вы
знаете, мне уже немного легче стало. - Она снова посмотрела в окно, и
выражение её лица тут же изменилось,
- Вы что-то вспомнили. И не очень приятное, да? - в моём голосе прозвучал
полувопрос-полуутверждение.
- Да, а откуда Вы знаете?
- Из психологии.
- Вы телепат?
- Нет. Просто Ваши глаза двигались по-особому. Так бывает, когда человек
что-то вспоминает. И выражение лица изменилось. Неприятное что-то?
- Да, - и она снова замолчала,
В комнате опять наступила тишина, в которую то громче, то глуше проникали
шум улицы, крики воробьев, звуки далёкой музыки.
- А знаете, - заговорила собеседница. - Я детей не люблю. - И посмотрела
на меня с какой-то ожесточённой решимостью. Она явно ждала моей реакции.
- Вы не любите детей, - как эхо отозвался мой голос.
- Да, не люблю! - повторила она громче и настойчиво.
- Мне кажется, то, что Вы говорите, очень важно для вас, - заметил я.
- В каком смысле? - не поняла она.
- Вы так решительно утверждаете, что не любите детей, как будто хотите
этим что-то доказать или отстоять. Для Вас то, что Вы говорите, что не любите
детей - ценность?
- В каком смысле? - опять удивилась она.
- В прямом. Что-то очень важное, дорогое, что Вы готовы отстаивать, за
что готовы платить дорогой ценой...
- Да, дорогой ценой... Здоровьем... - как-то с надрывом сказала она.
Мы снова молчали. Задумались каждый о своём. Она, возможно, о себе. Я
- о ней. О моей новой клиентке, о которой я почти ничего не знаю, кроме того,
что она - человек. И ей - плохо. Ей тяжело. И я должен ей помочь.
- Ну ладно, - проговорила женщина, - пойду я.
- Если можно, скажите мне, пожалуйста...
- Что Вам сказать?
- На кого Вы сейчас разозлились?
- Ни на кого.
- Значит, на себя?
- Слушайте, идите Вы к чёрту! Психолог!
- Вы снова разозлились?
- А как Вы думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119