Город встретил их зноем - Зу-л-Кифл снял метеорологический контроль.
- и неприятным сухим ветром, гнавшим, по аллеям и площадям потоки текучей,
похожей на зелено-серый дым пыли. Некоторые из этих потоков казались
живыми, подолгу кружа возле людей, но Никита ничего не замечал, упорно
шагая вперед, пока Толя не понял, что танцор идет к колодцу с призраком
Беб-Шабель.
Догнав, встал на его пути:
- Зачем тебе это?
Сухов остановился, с изумлением глянул на Толю, огляделся, провел
рукой по лицу, словно стирая паутину.
- О дьявол! Где мы? Я же только хотел посмотреть на город сверху, на
сфинксов...
Липкий, обволакивающий сознание страх пронзил Такэду, заставил
оглянуться, схватиться за оружие. Закружилась голова, ноги стали рыхлыми и
слабыми, будто из них вынули кости.
- Дьявол! - повторил Сухов спокойнее. - Он меня вел!
- Кто?
- Беб-Шабель... тень Люцифера. Надо же, какая сильная тварь!
- Не ходи туда. Зачем он тебе?
- Вопрос стоит так: зачем ему я. Может быть, затем, чтобы еще раз
заглянуть в меня, попытаться подчинить изнутри... Хорошо, что это не сам
Денница. Пожалуй, ты прав, к колодцу мы не пойдем. Но я не уверен, что не
вернусь сюда.
Успокоившись, они сделали круг по городу, попрощались со сфинксами и
храмами, постояли у моста, а возвращаясь, наткнулись на лошадиноголовых
кинноров. Однако кентавры-наоборот и на этот раз не стали нападать на
людей, поглазев на них с безопасного расстояния и растворившись в
колоннаде ближайшего здания. Никита задумчиво смотрел им вслед, пока Толя
не напомнил о себе. Тогда Сухов раскрыл транскоф, приготовился прыгнуть в
зеркальный прямоугольник входа, но вдруг задержался и поднял голову:
- До встречи, Седьмой.
- До встречи, Посланник, - раздался ниоткуда, с небес, могучий и
грозный голос, так что дрогнули дома вокруг, сфинксы и даже земля. И Толя
Такэда.
Никита вскинул руку, сжатую в кулак, и прыгнул в зеркало транскофа,
держа наготове копье вардзуни. Прошептав: "Не обижайтесь, Зу-л-Кифл", -
Такэда последовал за ним и не услышал, как невидимый маг засмеялся в
ответ.
Программа новостей закончилась.
Толя поколдовал с переносным пультом, переключая каналы, но ни одна
программа не заинтересовала его, и он выключил телевизор.
Из ванной вылез распаренный, разомлевший и счастливый, что наконец
отвел душу, Никита, одетый в чужой махровый халат.
Волосы его блестели, рассыпавшись по плечам. Он был тщательно выбрит,
хотя и оставил бакенбарды, но отсутствие усов и бороды вернуло ему прежние
двадцать с небольшим.
- Что нового? - Кивок на телевизор.
- Ситуация стабилизируется медленно, - сказал Такэда, разглядывая
похудевшее лицо танцора. - Видимо, наш друг Вуккуб за время нашего
отсутствия мало что успел сделать. Во всяком случае, в Афганистане и Ираке
он не был, ври на там длится до сих пор. Да и в Лиге не все в порядке,
Закавказье все еще воюет.
- А у нас дома?
- Лиги, в принципе, больше не существует. Украина окончательно
откололась, закапсулировалась, там сейчас режим не лучше, чем в фашистской
Балтии. К сожалению, со сменой президентов границы не перестали
существовать, как и таможни-волкодавы.
Россия выживет, судя по стабилизации рубля и медленному, но подъему
производства. Что тебя еще интересует?
- Никита подошел к стене, на которой висела картина в стиле
Константина Васильева: русский воин в кольчуге и доспехах срубает голову
гиганту-татарину.
Квартира, в которой они находились, принадлежала Роману, первому
тренеру Никиты по россдао. Хозяин предоставил ее нежданным гостям, и
друзья кейфовали, впервые за много месяцев почувствовав себя, как дома.
- Что ты там увидел? - проворчал Толя, продолжая неторопливое
чаепитие, от которого он успел отвыкнуть.
- Эмоциональная вещь, - кивнул на картину Сухов. Отошел от нее и сел
в кресло напротив Такэды. - Помнишь "видеомы" Вознесенского, поэта, так
сказать? Я только сейчас понял, насколько этот "поэт" презирает и
ненавидит своих читателей и зрителей. Ну не любишь ты себя и презираешь -
Бог тебе судья! Но зачем же говорить об этом вслух? Это что - высокая
поэзия? Сигарета в заднице - это высокое искусство?
- Поэзия дерьма.
- В самую точку, Оямыч. Сатана его задери, Вознесенского.
А хорошо быть дома, а, самурай? Конечно, в своей квартире я
чувствовал бы себя лучше, но прошлого не вернуть. Кстати, и мащина не
помешала бы, а?
Такэда согласно кивнул.
Сухов налил себе чаю и на время замолчал, блаженно отхлебывая пахучий
напиток. А Толя вспомнил, как они возвращались на Землю...
Посыл транскофа на сей раз был точным (Никита научился управлять им
без ошибок и сбоев) - вышли они прямо в камере сдвига, залитой сиреневым
светом. Но Такэда оказался прав: их ждали.
Их ждали во всех помещениях темпорала, в том числе и в камере сдвига,
и единственным преимуществом беглецов было их незнание того, что внутри
темпорала нельзя применять оружие.
Таков был один из основных законов жизни этого объекта, по сути,
разумного, существующего сразу во всех Мирах Веера, выращенного
искусственно в одном из хронов-лабораторий Люцифера, но
"откорректированного" Семеркой магов-создателей после Битвы таким образом,
чтобы сетью темпорала могли пользоваться не только демономаги: игвы,
раругги, маги рангом пониже из "свиты Сатаны" и просто исполнители
дьявольских приказов, но и законопослушные жители Веера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233