Сухов покачал головой.
- Вот и я не знаю. Вооружиться надо, но лучше привычным оружием,
холодным. Что ты выбираешь?
- Меч, - подумав, ответил Сухов. - Я, кажется, начинаю постигать его
душу.
- Только не увлекайся.
Они выбрали оружие: Никита взял прямой и длинный, обоюдоострый меч с
крестообразной рукоятью, а также круглый щит, Такэда - саблю и такой, же
щит. А на выходе их встретили четверо голых, как и они, смуглокожих,
черноволосых и чернобородых мужчин: двое с мечами, двое с саблями. И у
каждого были черные, словно обугленные до локтей, руки.
- И тут чернорукие! - нахмурился Такэда. - Нигде от них покоя нет.
Мечи скрестились...
Еще два часа узники пробирались по каменному лабиринту, дважды
попадая в "залы войны", где с ними по очереди или скопом завязывали бой
полуживые "киберы" иди странные существа ужасающего вида. И оба раза -
после боя с чернорукими - люди выходили победителями лишь ценой жестокого
напряжения всех физических и душевнихсил, а также с помощью запаса приемов
рукопашного боя и великолепного тренинга.
Кроме всего прочего, полтора километра, по оценке Такэды, они бежали
по сплошному покрову насекомых - муравьев, пауков и скорпионов, так и не
поняв, каким образом им удалось выбраться не только живыми, но и не
покусанными. Скорее всего, у Никиты сработала какая-то защитная
психоэнергетическая система, излучение которой влияло на насекомых так,
что они не реагировали на их бег, словно не видели, но на проверку идеи не
было ни сил, ни времени, ни желания.
Последнее испытание ждало их снаружи тюрьмы, по всем признакам,
замка, выстроенного также не человеческими руками, если судить по форме
башен и их пропорциям. Выбив дверь с помощью камней, свалившихся с потолка
давно, беглецы выскочили наружу и наткнулись на препятствие, которое
сначала приняли за необычной формы стену или вал: на земле лежала овальная
труба, отсвечивающая малахитом и перламутром, с муаровыми разводами, из
которой выступал обтянутый тем же материалом зубчатый гребень,
напоминающий хребет какого-то исполинского динозавра.
Диаметр этой трубы, живо затронувшей в памяти ассоциации змеиного
тела, не превышал метра, но высота "хребта" достигала человеческого роста.
В тот момент, когда узники собрались было перелезть через эту мерзко
пахнущую, в чем-то живую, стену, она запульсировала, по ней побежали
конвульсивные волны, и над головами людей взметнулась кошмарная драконья,
и в то же время насекомовидная голова с выпуклыми, фасеточными,
кроваво-красными глазами.
Оружия у беглецов никакого не было, пришлось ретироваться обратно под
защиту стен замка со всей возможной скоростью.
Голова чудовища не смогла пролезть в дверь, а глаза его с
непередаваемо алчным выражением смотрели на землян до тех пор, пока те не
скрылись за углом коридора.
- Никуда не денешься, надо искать другой выход, - сказал Никита,
отдышавшись.
- Боюсь, эта костляво-змеиная химера опоясывает всю тюрьму, - покачал
головой Такзда. - И опять же, где-то я читал о ней или о подобном
чуде-юде. Вечно голодное чудовище - Эрисихтон встречается в греческом
фольклоре, но я не помню, кто его победил и как.
- Давай поищем оружие. Если бы мы знали, захватили бы коечто из
арсеналов, но возвращаться, честно говоря, далековато.
- Вряд ли это возможно, я имею в виду возвращение, придется искать
поблизости, мы проходили ряд ниш с дверями.
Им повезло в первом же помещении, ближайшем к выходу, там и ждал
сюрприз - диморфанты! Такэда на движение к нему какогото плоского одеяла с
намеками на морду и конечности ответил прыжком и ударом, но это оказался
его живой скафандр Сусаноо, обрадовавшийся возвращению хозяина. Никита
признал своего Зипуна по мысле-эху, обрадованный не меньше. И озадаченный.
Создавалось впечатление, что их бегство было грандиозной
инсценировкой, достаточно суровой и реальной, с возможным летальным
исходом, но все же инсценировкой, игровой ситуацией. Кому она понадобилась
и для чего, оставалось только гадать"
Повеселевшие узники принялись обшаривать ниши в коридоре и другие
помещения, пока не обнаружили в каком-то затхлом чулане смирно лежащие
рядом добытый Суховым на Диком поле меч и копье-оскеп бабы Яги. Тут уж и
вовсе стало понятно, что с ними кто-то затеял спектакль, игру на
выживание, словно для того, чтобы проверить их силу, возможности и волевые
качества.
- Что ж, мы приняли их условия, - сказал Никита, завладев мечом, -
играя по чужим правилам, не пора ли сыграть по своим?
- Не очень-то размахивай, - брюзгливо заметил меч. - Я не ореховый
прутик.
- Ты же уронил его в яму, - сказал Такэда, недоверчиво разглядывая
лезвие меча, по которому скользнул тусклый блик. - Как он здесь оказался?
- Так же, как и мы. Помнишь, у Льюиса Кэррола в "Алисе": "В чьем же
это я уме? Должно быть, в чужом".
- Что ты этим хочешь сказать?
- Увидишь. - Никита еще раз взмахнул мечом и выбежал из чулана.
Они снова выбрались из замка через ту же дверь, предварительно
выяснив, не ждет ли их красноглазый дракон, и стали красться вдоль
"змеино-динозаврьего" туловища, прячась в тени контрфорсов замка или в
круглых выемках-нишах. Такэда не спрашивал, куда его ведет Сухов,
полагаясь на провидение.
Им повезло и на этот раз. А может быть, паранорм Сухов чувствовал,
куда надо идти. Обежав по каменным осыпям ползамка, они вышли прямо к
хвосту дракона, стоящему вертикально, как восклицательный знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233