.. как во сне. Но если нет
других путей, почему бы не попытаться? Удача - награда за смелость, а не
за трусливую дрожь в коленках.
- Речь не мальчика, но мужа. - Такэда придвинул к себе дипломат. -
Как бы нам его открыть еще раз?
- Я думаю, открыть его может только человек, доведенный до
стрессового состояния. Так что придется ждать, когда нас вынудят
действовать на пределе. - Сухов помолчал. - Толя, если я... мы...
представляем такую опасность для Люцифера, то почему он не пошлет более
подготовленных ребят? "Черных коммандос", например, джиннов
каких-нибудь...
- На этом этапе было бы достаточно "бархатного вмешательства"... если
бы тебе не помогали. Да и вряд ли сам Денница знает о нашем существовании,
как и Синклит четырех. Нами пока занимаются его клевреты рангом пониже, на
уровне шепота, без лишнего шума. Ведь если вмешается кто-то из магов
свиты, всколыхнется весь Веер, и деятельность Люцифера станет известна...
скажем так, общественности, Собору Веера.
- Ясно. Значит, впереди у нас встречи поопаснее встреч с ЦРУ, СС и
ЧК? Это нормально. Ну, и куда мы теперь?
- В Турцию. Оттуда в Афганистан. Тот, у кого Книга Бездн, крутится в
том районе, у границ Таджикистана. Там мы и попробуем разбудить твою
Весть.
Никита невольно коснулся плеча пальцами, и ему показалось, что у ног
его раскрывается бездна.
- А если я предложу другой маршрут?
- Какой?
- Москва - Таджикистан?
- В Москве нас наверняка ждут.
- Вот именно.
Такэда покачал головой.
- Я имею в виду СС.
- А я Ксению. Я ее почти год не видел, понимаешь? Впрочем, если
хочешь, двигай своим маршрутом, а я своим. Встретимся на границе.
Такэда поднял брови. Он видел, что Сухов готов настоять на своем, и
не знал, радоваться этой его решимости или нет.
В Россию они вернулись накануне нового года, попытавшись изменить
внешность. Такэда настаивал даже на пластической операции, но Сухов его не
поддержал. Он снова отрастил длинные волосы, падающие на шею, а также
бороду и усы. Толя наоборот свои родные усы сбрил и стал носить накладные,
рыжие, под цвет парика.
В Петербурге, куда прибыл поезд из Хельсинки, задерживаться не стали,
и через день экспресс "Новая эра" доставил их в Москву.
Целый час друзья, ошалев от шума и воздуха родины, гуляли по столице,
толкались в толпе москвичей и гостей города, любова лись набережной и пили
квас на Тверской. Такэда очнулся первым, эмоциям он был подвержен меньше,
чем артистическая натура танцора.
- Предлагаю разделиться. Я пойду поищу Романа, а ты Ксюшу.
Встречаемся в двенадцать у Никитских ворот.
- А кейс куда? Может быть, сдадим в камеру хранения на вокзале?
Таскать неохота.
- Возьми пока с собой, оставлять его опасно, потом решим что с ним
делать. Об осторожности, надеюсь, предупреждать не надо? Если в Москве
оставлена сеть ЦРУ, то все наши знакомые находятся "под колпаком". Вот
тебе на всякий случай эрцхаор... э-э, индикатор. - Толя снял перстень с
камнем. - Видишь, мигает оранжевый пятиугольник? Это означает, что в
городе повышен "демонический фон". А это в свою очередь говорит о том, что
ЦРУ здесь. Или прикрытие "свиты". Если форма знака и цвет изменится на
алый полумесяц, значит кто-то из них рядом.
Никита отодвинул руку Толи.
- Тебе он больше пригодится. У меня обострилось восприятие... после
включения Вести. Я и так почую неладное.
Такэда не стал настаивать, постепенно свыкаясь с ролью ведомого.
Инициатива постепенно переходила в руки танцора, что говорило об изменении
его характера. Год тренинга россдао, изматырдющие душу попытки бегства от
смерти закалили Сухова, застадиди собраться, сделали более решительным и
жестким. Он все больше убеждался в исключительной важности своей роли,
сумев при этом не скатиться до высокомерия, апломба и зазнайства, и не
потерять честолюбия, толкающего творческие личности на риск и подвиги.
Студия оказалась закрытой, несмотря на обычный рабочий день -
четверг. На двери висел клок бумаги с двумя буквами: "Не..." - остальное
оторвали. Чувствуя, как тревожно забилось сердце, Никита незаметно
огляделся, никого не обнаружил, отошел в раздумьи: что же означает это
"Не"?
На углу Малого Козихинского он позвонил Ксении домой и долго
вслушивался в длинные гудки. К трубке так никто и не подошел. Что делать
дальше, Сухов не знал, но потом, поразмыслив, решил довести дело до конца.
Сначала он съездил на Леваневского, в Союз художников, и час потратил
на выяснение - знает ли кто из завсегдатаев Дома художников Ксению
Краснову и когда ее видели в последний раз.
Кое-кто из молодых художников, не отличающихся от Никиты
"одухотворенностью" - то есть наличием бород и усов, - Ксению знал, но ни
один не смог ответить на вопрос, когда встречал ее в последний раз. "С
месяц назад" - вот и вся информация.
Тогда Сухов поехал к девушке домой, начиная тревожиться всерьез.
Правда, мелькнула в голове мысль, что Ксения именно в этот момент куда-то
уехала, может быть, и на их поиски, но Никита отогнал эту мысль: они дали
о себе знать еще с Камчатки, и Ксения не могла помчаться в белый свет, как
в копеечку, искать их след. А в метро танцор вдруг понял, что его "ведут".
Ощущение было острым, как укол в ягодицу, и Никита чуть было не
запаниковал, с великим трудом заставив себя не вертеть головой во все
стороны. Украдкой оглядел вагон - никто в его сторону не смотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233