ему было уже за
пятьдесят пять, сказывался и возраст, и отсутствие должного тренинга, и
лишний вес. Такэда выбил из рук здоровяка дипломат и тут же без замаха
снова ударил...
Чернявый зам был проворней шефа и успел вытащить пистолет, но и он не
был в прежней жизни достаточно натаскан на оперативную схватку, и
полусекундного его колебания хватило Никите на проведение приема.
Радиус поражения подката - три метра, от него почти нет спасения,
уйти можно только высоким прыжком или встречным падением. Но, во-первых,
бой происходил в помещении, а во-вторых, заместитель не встречался с
родером как профессионал-оперативник. Никита достал его с первого же
подхвата.
И все же это был не конец.
В обычном бою от таких ударов, какие нанесли Такэда и Сухов,
противник давно отключился бы, но вселённые имели возможность заставить
тела хозяев работать на пределе черного шлейфа, то есть на пределе
физико-биологических возможностей, не считаясь с риском автотравмы, и
превратили тела безопасников в роботоподобные, не боящиеся боли,
накаченные чудовищной силой машины. Вселённым не надо было заботиться о
последствиях такого боя, им был важен результат, а что станет с теми, в
кого они вселились, не имело значения.
Схватка продолжалась еще некоторое время. Вот когда Никите
понадобился опыт россдао, позволявший сражаться с любым противником,
использовать не только свою силу, но и его промахи.
Танцор сражался яростно и вдохновенно, вдруг осознав, что борется за
жизнь не только свою, но и Толину, и Ксении, и мамы, и других людей, не
подозревающих, что творится на свете. И шансов отыграться он чернявому не
дал, выбив пистолет и раз за разом посылая его на пол.
У Такэды была другая задача. Он понимал, что долго они не
продержатся, и маневрировал так, чтобы завладеть дипломатом, где наверняка
находилось оружие гостей, с помощью которого можно было превратить
пленников в ничто, в облачко газа. И он достиг своей цели, свалив
подполковника под стол, так что тот не мог выбраться оттуда сразу.
Дипломат не открылся. Он не открывался ни на щелчки пряжками, ни
после нажатия кнопки на замке, ни от ударов - тяжелый, мягкий, теплый
наощупь, кажущийся живым. В нем угадывались мощь и угроза. Казалось,
внутри прячется кто-то живой и вот-вот выскочит, превращаясь в монстра...
Сухов понял затруднения друга почти сразу. Крикнул:
- Отвлеки их, я попробую!
Такэда бросил ему дипломат и "принял" обоих, заметался между ними,
как молния. Он знал, что если пустить в ход пистолеты эмбистов, значит
тяжело их ранить, если не убить, а им и так придется несладко после ухода
вселённых.
Никита целых две секунды стоял над дипломатом, вслушиваясь в себя, в
грохот сердца и гул крови, а потом резко ткнул плечом в лоснящуюся шкуру
кейса, прокричав натужно внутрь звезды:
- Открывай!
Ответом была бесшумная белая вспышка, резанувшая по глазам - изнутри
глаз - и отозвавшаяся болью во всем теле: показалось, что всю кожу от ушей
до пят ошпарили кипятком! Но сознание Сухов не потерял. Время как бы
застыло, замедлилось в тысячи раз, и застыли сражавшиеся рядом, все трое -
в падении, из них лишь Такэда - в контролируемом. В следующее мгновение
Сухов знал, как открыть дипломат, вернее, транскоф, трансфизический кокон,
как и то, что в нем находится.
Охранник, прислушивающийся к шуму в камере с заключенными, выдержал
несколько минут, потом, после особо сильных ударов, треска и звона, дал
тревогу и открыл дверь. Его взору открылась устрашающая картина разрушения
и беспорядка.
Стол и стулья были разломаны, верхняя койка сброшена на пол и
покорежена, санузел разгромлен, а на месте окна с решеткой зиял провал без
единого осколка стекла, в который ветер задувал космы снега с улицы.
Начальник отдела подполковник Суржиков лежал ничком у окна и со
стонами порывался встать. Его заместитель майор Кендадзе стоял, шатаясь,
возле кровати и непослушной рукой пытался выстрелить в окно из табельного
пистолета. Судя по их состоянию, можно было подумать, что они попали под
горный обвал. Остолбенев, охранник смотрел на разгром безумными глазами,
пока не при бежала тревожная смена. "Шпионы", взятые прошлой ночью,
ушли...
Профессиональные разведчики или преступники никогда не вернулись бы
домой после побега из тюрьмы, однако Такэда и Сухов были дилетантами и
поэтому надеялись, что погоня ринется сразу на вокзал и в аэропорт, а не
по их домашнему адресу, и не обманулись в ожиданиях.
Пробежав в одних костюмах, без пальто и шапок, в пургу, два
километра, они остановили какого-то сумасшедшего частника, не побоявшегося
взять раздетых пассажиров, и тот подвез их к дому за четверть часа. Еще
столько же ушло на сборы и объяснения с хозяевами, а потом наступил черед
"аллюра три креста" в неизвестном направлении, пока Такэда не объяснил
начавшему терять терпение Сухову, куда они бегут. Путь их лежал к Виктору
Борисовичу Зленскому, у которого была машина - бежевая "сотка", как у
Никиты когда-то. Черный дипломат-транскоф Сухов нес сам.
Зленский их появлению в половине третьего ночи не удивился, как не
удивился и просьбе одолжить машину на пару дней. Красилькикову он верил, а
тот верил Такэде, следовательно, все было в порядке вещей.
В три часа ночи беглецы выехали по юго-восточной магистрали в сторону
Советской Гавани, понимая, что если объявлен их розыск, дороги могут быть
уже перекрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233