Он поспешно кивнул и отвел глаза:— Пожалуйста, мисс Кардуэл, сделайте все, о чем вас попросили.Элизабет перевела взгляд на незнакомца. Зажатая у неё в руке ручка с хрустом переломилась пополам.— Ну? — потребовал мужчина.Глядя ему в глаза, она внезапно ощутила (это было странное ощущение), что этому человеку при определенных непонятных ей обстоятельствах и для не менее загадочных целей не раз уже приходилось подобным образом оценивать женщин.Это чувство вызвало у неё раздражение.Это показалось ей вызовом, который она непременно примет. Она покажет ему, что такое настоящая женщина — пусть в эту минуту и обуреваемая яростью, она примет его вызов, и пусть её походка будет ему ответом!Элизабет Кардуэл гордо вскинула голову.— Ах так! — бросила она.И с высоко поднятой головой она со всей возможной грацией прошагала в дальний конец кабинета, круто развернулась и с улыбкой победительницы на губах — снова подошла к внимательно наблюдающему за ней мужчине. Где-то у себя за спиной она услышала сдавленное восклицание и шумное дыхание своего шефа, но она не сводила глаз со странного незнакомца.— Вы удовлетворены? — язвительно поинтересовалась она.— Да, — ответил тот.После этого она помнила только, как, развернувшись к двери, чтобы оставить кабинет, почувствовала такой странный, всепроникающий запах, который моментально заполнил её легкие и затуманил сознание.Очнулась она уже на бескрайней равнине на Горе.Она была в том же платье, в котором вышла утром на работу, с той только разницей, что теперь на её шее болтался широкий, прочно сшитый по краям кожаный ошейник. Она долго кричала, бродила из стороны в сторону и наконец после нескольких часов бесцельных скитаний по высокой, по пояс, бурой траве, измученная и голодная, заметила неподалеку двух всадников, перемещавшихся на странного вида животных. Она окликнула их, и те осторожно, словно проверяя внимательным глазом, не прячется ли где-нибудь подле неё коварный враг, подъехали поближе.— Я — Элизабет Кардуэл! — воскликнула девушка. — Мой дом в Нью-Йорке! А это что за место? Где мы находимся? — И она снова обвела диким затравленным взглядом лица присутствующих и расплакалась.— В позу! — приказал Камчак.— Стань, как стояла раньше! — резко бросил я девушке.Она судорожно всхлипнула и испуганно выпрямила спину, подняла голову, расправила плечи и замерла в позе рабыни для наслаждений.— Ошейник на ней тарианский, — заметил Камчак.Катайтачак кивнул.Это было неплохой новостью, поскольку означало, что разгадка или по крайней мере часть тайны, которая меня так заботила, каким-то образом связана с Тарией.Но как получилось, что на Элизабет Кардуэл, жительнице Земли, оказался тарианский ошейник?Камчак вытащил из-за пояса кайву и подошел к девушке. Та затравленно взглянула на него и отшатнулась в сторону.— Не двигайся, — сказал я ей.Камчак просунул лезвие канвы между ошейником и горлом девушки и осторожно нажал на него.Лезвие ножа прошло сквозь толстую кожу, как сквозь масло.Грубый шов натер кожу, и шея девушки в том месте, откуда сняли ошейник, была красной и воспаленной.Камчак вернулся на свое место, снова сел, скрестив ноги, и положил перед собой разрезанный ошейник.Мы с Катайтачаком молча наблюдали, как он осторожно развернул сложенную вдвое полоску кожи и вытащил спрятанный в ней тонкий листок бумаги, изготавливаемой из волокон растения, растущего преимущественно в заболоченной дельте Воска. Сам по себе листок бумаги ни о чем не говорил, но мне почему-то невольно вспомнился Порт-Кар — зловещий Порт-Кар, простиравший свое губительное влияние на всю дельту реки и взимавший немилосердную дань, а то и просто грабивший крестьянские общины, уводя в рабство детей, поставляя на грузовые галеры мужчин и отправляя в качестве рабынь для наслаждений в таверны близлежащих городов женщин. Я скорее ожидал, что спрятанная в кожаном ошейнике записка написана на грубоволокнистой бумаге, производимой в Аре, или же на пергаменте, широко распространенном повсеместно на Горе для написания подлежащих длительному хранению манускриптов. Однако я ошибся.Камчак протянул записку Катайтачаку, но тот лишь глянул на нее, не стараясь даже, как мне показалось, всмотреться в написанное, и, не произнеся ни слова, тут же вернул её Камчаку. Тот вглядывался в неё довольно долго, затем, к моему несказанному удивлению, перевернул её вверх ногами, снова изучающе пробежал по ней глазами и наконец с сердитым видом протянул мне.Я невольно усмехнулся про себя, поскольку мне пришло на ум, что никто из тачаков попросту не умеет читать.— Читай, — приказал мне Катайтачак.Я улыбнулся и взял листок бумаги. Но едва лишь я взглянул на него, улыбка тотчас сошла с моего лица. Я, конечно, мог прочесть, что там написано. Надпись была сделана на горианском, буквами, идущими сначала слева направо, а затем наоборот, справа налево, она была достаточно разборчиво выполнена черной тушью и, вероятно, костяной палочкой для письма. Это снова навело меня на мысль о дельте Воска.— О чем там говорится? — нетерпеливо поинтересовался Катайтачак.Послание было простым и состояло всего из нескольких строк.Я прочистил горло и громко прочел:«Найдите человека, который поймет, что говорит эта девушка. Это — Тэрл Кэбот. Убейте его».— Кем подписано это послание? — спросил Катайтачак.С прочтением подписи я помедлил.— Ну? — теряя терпение, потребовал Катайтачак.— Оно подписано Царствующими Жрецами Гора, — сказал я.Катайтачак усмехнулся.— Ты неплохо читаешь по-гориански, — заметил он.Тут до меня дошло, что оба они тоже умеют читать, хотя многие из тачаков грамотой не владеют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123