я, конечно, не рассчитывал, что и выйти из него мне будет так же просто, но не ожидал, что настолько. Но как оставаться в городе, если за воротами будут днем и ночью следить, не смыкая глаз, еще, наверное, дня три-четыре? Сейчас каждый охранник в Тарии будет выискивать Тэрла Кэбота, которого, к несчастью, из-за его рыжей шевелюры узнать совсем несложно.Мои невеселые размышления прервала мелодия, насвистываемая кем-то из идущих по мостовой прохожих. Мелодия показалась знакомой, я вспомнил, что слышал её в лагере тачаков. Да! Это тачакская мелодия, её частенько напевают девушки, погоняя запряженных в фургоны босков.Я подхватил мотив и насвистел пару музыкальных строк, после чего ко мне присоединился незнакомый прохожий и мы закончили насвистывать мелодию уже вместе.С величайшей осторожностью я приподнял голову над краем крыши. Улица была пуста за исключением девушки, стоящей внизу и вглядывающейся в верхние этажи здания, на крыше которого я скрывался.На девушке был убор свободной женщины, а на лицо её спускалась черная вуаль. Это оказалась та самая девушка, дважды попавшаяся мне на глаза, когда у меня появилось ощущение преследования. Она же так ловко задержала моих преследователей, упав им под ноги; в руках у неё до сих пор была сломанная ими корзинка.— Никудышный из тебя шпион, Тэрл Кэбот! — покачала головой девушка.— Дина! — сдавленно воскликнул я. — Дина из Тарии!Все четыре дня я оставался в комнатах над магазином Дины из Тарии. Здесь я перекрасил свою предательскую шевелюру в черный цвет и сменил одеяние торговца на желто-коричневую тунику булочника, к касте которых принадлежали отец и оба брата Дины.Деревянные ставни на окнах их магазина были разломаны в щепы, прилавок разбит, в кладовых все перевернуто вверх дном, а входные двери сняты с петель и добросовестно изрублены мечом. Даже плоские камни-жернова ручной мельницы были вынесены на мостовую и расколоты вдребезги.Одно время, как рассказала Дина, магазинчик её отца был самым известным и посещаемым покупателями среди всех остальных булочных города, большая часть которых принадлежала Сафрару. Аппетиты и притязания этого жирного тарианского торговца росли безудержно и, естественно, вступали в противоречие с требованиями и традициями касты булочников, обязующими своих членов действовать согласно общим интересам. Отец Дины напрямик отказался продать свой магазин агентам Сафрара или работать под началом алчного торговца и следовать его указаниям. Вскоре после этого на магазинчик напали хулиганы, вооруженные металлическими прутьями, дубинками, а один даже мечом, и разрушили все, что могли. Пытавшиеся защитить свое хозяйство отец и братья Дины были забиты до смерти. Вскоре умерла и её мать, не выдержавшая потрясения.Какое-то время Дине ещё удавалось жить на скромные сбережения семьи, но когда и они стали подходить к концу, она зашила все, что у неё ещё оставалось, в подкладку своих одежд и оплатила себе место в фургоне, отправляющемся в Ар. Девушке не повезло: караван попал в засаду, устроенную кассарами, и сама она, конечно, оказалась у них в руках.— Ты бы хотела снова открыть магазин? — спросил я у Дины.— У меня нет на это денег, — ответила она.— Ну, кое-что у меня есть, — сказал я, доставая из кармана горсть своих совсем не драгоценных камней, и высыпал их на стол.Подбрасывая их на ладони, она весело рассмеялась.— Я кое-что понимаю в камнях, — призналась она. — Видела их в фургонах Альбрехта и Камчака. А здесь драгоценностей едва ли на серебряную монету.— Я заплатил за них золотой, — обиженно произнес я.— Но ведь ты купил их у тачака… — пожала она плечами.— Да, — признался я.— Мой дорогой Тэрл Кэбот, — ласково произнесла девушка. — Ах, мой дорогой доверчивый Тэрл Кэбот… — Она посмотрела на меня, и глаза её погрустнели. — Но если бы даже у меня были деньги на открытие магазина, это бы означало лишь то, что люди Сафрара придут сюда снова.Я промолчал. Думаю, она была абсолютно права.— А этих камней достаточно, чтобы оплатить проезд до Ара? — поинтересовался я.— Нет, — покачала она головой. — Но я в любом случае предпочла бы остаться в Тарии. Здесь мой дом.— На что же ты живешь?— Я готовлю для богатых женщин: торты, пирожные, пироги — все, что они не доверяют готовить своим рабыням.Я рассмеялся.Затем, отвечая на вопрос девушки, я рассказал ей о причинах, приведших меня в Тарию: о необходимости выкрасть довольно ценную вещь у Сафрара, которую он сам незадолго до этого украл у тачаков.Это пришлось ей по душе, как, думаю, порадовало бы её все, что шло вразрез с интересами торговца, вызывающего у неё непреодолимую ненависть.— Это действительно все, что у тебя есть? — спросила она, указывая на пригоршню камней.— Да, — ответил я.— Бедный, бедный воин, — пожалела она меня с улыбкой. — У тебя даже нет денег, чтобы купить какую-нибудь захудалую рабыню.— Это верно, — признался я.Она задорно рассмеялась, отбросила с лица вуаль и встряхнула головой, рассыпая по плечам густые волосы.— Я всего лишь бедная простая женщина, — сказала она, протягивая ко мне руки, — но, может быть, я смогу что-нибудь для тебя сделать?Я взял её за руки, притянул к себе и заключил в объятия.— Ты очень красива.Еще четыре дня я жил у девушки, и ежедневно, один раз утром, а второй — вечером, она неторопливо прохаживалась со мной мимо городских ворот Тарии, чтобы проверить, столь ли тщательно охраняются они стражниками, сколь ожидалось. К моему разочарованию, охранники продолжали внимательно проверять каждого выходящего из города, требуя присутствия свидетелей для установления их личности и доказательства их рода занятий, и обыскивать фургоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123