— поинтересовался он на ходу.— Внизу, — махнул рукой Гарольд.— А вы кто такие? — остановился охранник. — Что вы здесь делаете?— Я — тачак Гарольд, — доложил охраннику Гарольд.— А здесь что ты делаешь? — недоуменно поинтересовался охранник.— Ты разве не Хо-Бар? — с деланным удивлением спросил у него Гарольд, назвав первое пришедшее ему в голову распространенное среди порткарцев имя.— Я никакого Хо-Бара не знаю, — нерешительно ответил охранник — Он тарианин?— А я-то надеялся найти Хо-Бара здесь, — сказал Гарольд. — Ладно, может быть, тебе это удастся.— Я постараюсь, — пробормотал совершенно сбитый с толку охранник.— Хорошо, — одобрительно заметил Гарольд.— А пока на, возьми девчонку, — Херена отчаянно завертела головой, пытаясь дать понять охраннику, чтобы он вытащил у неё изо рта кляп.— А что мне с ней делать? — спросил парень.— Просто подержи её, — сказал Гарольд.— Хорошо, — ответил охранник.Я вздохнул и прикрыл глаза, через секунду все было кончено: Гарольд снова перебросил Херену через плечо и бодрым шагом направился к тарнам.На приколе оставались две громадные птицы, отлично тренированные, хищные, следящие за нами настороженными черными глазами.Гарольд небрежно опустил Херену у края крыши и решительно зашагал к ближайшей птице. Я даже закрыл на мгновение глаза, ожидая молниеносного удара чудовищного клюва птицы, когда безрассудный тачак самоуверенным дерзким жестом протянул руку к её шее.— Меня зовут Гарольд, — сообщил он. — Я искусный тарнсмен, объездил тысячи птиц и провел в тарнском седле времени больше, чем ходил по земле. Я знаю тарнов, я родился в тарнском седле, я вскормлен мясом тарна — бойся меня! Я — Гарольд из тачаков!Птица — если ей вообще были свойственны подобные эмоции — смотрела на него вопросительно и казалась сбитой с толку. Каждое мгновение я ожидал, что она мощным ударом собьет Гарольда с ног, вонзит в него свой клюв, раздерет его ударом мощных лап.Но птица казалась в высшей степени изумленной.Гарольд обернулся ко мне.— Так как ею управлять? — спросил он.— Садись в седло, — сказал я.— Ну, это понятно, — кивнул он, не пользуясь стременами, взобрался птице на спину и устроился в седле, плотно сжав бока тарна коленями.Насилу мне удалось придать ему правильное положение и пристегнуть ремнями безопасности. Тут же по ходу дела я в двух словах объяснил ему принцип действия главного седельного кольца и присоединенных к нему шести кожаных ремней-поводьев.Когда я передал ему Херену, бедная девушка дрожала от страха. Она, женщина равнин, знакомая со свирепой каийлой, гордая и храбрая на земле, как большинство подобных ей женщин, по какой-то необъяснимой ей причине до безумия боялась подниматься в воздух на тарне. Я искренне пожалел несчастную тачакскую девушку. С другой стороны, Гарольд казался необычайно довольным тем, что она дрожала перед ним от страха. Кольца для привязывания рабов на тарнском седле расположены примерно так же, как на седле каийлы, и Гарольду не составило никакого труда уложить девушку на луку седла перед собой, привязав её руки и щиколотки по обеим сторонам седельного крепления. Затем, не ожидая моей команды, с боевым кличем он натянул поводья взлета. Птица не двинулась с места, и у неё для этого, несомненно, был повод, обернулась к своему наезднику и одарила его скептическим взглядом.— Ну и в чем дело? — высокомерно осведомился Гарольд.— У неё все ещё привязаны лапы, — раздражаясь от его непонятливости, ответил я.Я наклонился и сбросил с лап птицы кожаную петлю. В то же мгновение она взмахнула громадными крыльями и взмыла в небо.— Ай-и-ия! — услышал я победный крик Гарольда.После этого я бросился ко второй птице, освободил ей лапы, взобрался в седло и набросил на себя ремни безопасности. Затем, провожая глазами быстро набирающую высоту птицу Гарольда, я натянул поводья своего тарна и пришпорил его коленями.— Отпусти поводья! — крикнул я Гарольду, наблюдая за его действиями. — Ты мешаешь ей лететь.— Ладно! — донесся до меня его радостный ответ.В ту же секунду мы с тарном взмыли в небо и, набирая скорость, понеслись над быстро тающим внизу городом. Я бросил прощальный взгляд на слившиеся в одну цепочку факелы и огни в доме Сафрара и развернул птицу в направлении степей, туда, где нас ждали фургоны тачаков.Я был счастлив, что нам удалось целыми и невредимыми выбраться из дома Сафрара, но знал, что должен буду вернуться в город, поскольку я так и не сумел заполучить в свои руки то, ради чего я приходил в Тарию, — золотой шар, все ещё остававшийся в руках у торговца.Я должен каким-то образом заполучить его прежде, чем человек, с которым Сафрар состоит в сговоре, — тот самый, серолицый, с неестественно зелеными, как трава, глазами — затребует его себе и уничтожит или увезет его неизвестно куда.Пока мы проплывали высоко в небе над степью, я все спрашивал себя, почему Камчак отводит босков и фургоны от Тарии и почему он решил так рано снять осаду.Затем, уже в первых лучах восходящего солнца мы увидели под собой фургоны и запряженных в них босков. Костры в лагере тачаков горели, и все были уже на ногах: готовили завтрак, проверяли готовность фургонов и исправность упряжи, крепили скарб. Наступало утро, когда, я знал, фургоны должны двинуться от Тарии к далекой Тассе. Рискуя получить стрелу в грудь, я продолжал следовать за Гарольдом, спускающимся прямо к горящим между фургонами кострам. Глава 21. КАМЧАК ВХОДИТ В ТАРИЮ Вот уже около четырех дней я находился в Тарии, вернувшись сюда на этот раз пешком под видом мелкого продавца драгоценных камней. Тарна я оставил у фургонов и, потратив все до последней медной монеты, накупил пригоршню крохотных самоцветов, большая часть которых только называлась драгоценными, не имея никакой практической ценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123