— Я с удовольствием представил бы вам нашего друга, сидящего с закрытым капюшоном лицом, но, к сожалению, даже я не знаю не только его имени, но и ни разу не видел его лица. Мне известно лишь то, что он занимает среди паравачей высокое положение и в связи с этим весьма для меня полезен.— Ну, кое-что мне о нем известно, — вступил я в разговор. — Он следил за мной в лагере тачаков и пытался меня убить.— Хочу надеяться, что всех нас ждет более счастливая участь, — ушел от прямого ответа Сафрар.Я промолчал.— А ты действительно из клана палачей? — поинтересовался Гарольд у человека в капюшоне.— Ты это скоро узнаешь, — пообещал его скрытный собеседник.— Ты считаешь, что сможешь заставить меня просить о пощаде? — спросил Гарольд.— Если это мне понадобится.— Может, заключим пари? — предложил Гарольд.Человек сжал кулаки.— Тачакский слин, — процедил он сквозь зубы.— Не будем ссориться, — остановил их Сафрар. Давайте лучше я представлю вам Ха-Кила из Порт-Кара, командира наемных тарнсменов.— А известно ли Сафрару, — обратился я к воину в кожаном одеянии, — что ты получал деньги от тачаков?— Конечно, — ответил Ха-Кил.— Ты, наверное, полагаешь, — хохотнул Сафрар, — что это может вызвать мое неудовольствие и тебе таким образом удастся посеять разногласие между нами, твоими врагами? Знай же, Тэрл Кэбот, что я — торговец и хорошо понимаю характер людей и власть денег. Я возражаю против сотрудничества Ха-Кила с тачаками не больше, чем возражал бы против того, что вода имеет свойство течь, а огонь — гореть. Как, впрочем, и против того, что никому больше не удастся оставить Желтый Бассейн живым.Я не уловил никакой связи его слов с упоминанием о Желтом Бассейне, но, взглянув на Гарольда, заметил, как он внезапно побледнел.— А как получается, — поинтересовался я, — что Ха-Кил из Порт-Кара носит на шее медальон Ара?— Некогда мне пришлось побывать в Аре, — ответил тарнсмен. — Я даже помню тебя — хотя и под именем Тэрла Бристольского — ещё по осаде Ара.— Много времени прошло с тех пор, — заметил я.— Твой поединок с Па-Куром, предводителем убийц, был великолепен, — признал Ха-Кил.Кивком головы я дал понять, что принимаю его комплимент.— Ты, конечно, можешь спросить, — продолжал Ха-Кил, — как получилось, что я, тарнсмен из Ара, нахожусь на службе у торговцев Тарии?— Нет, — покачал я головой; мне вдруг стало понятным, что меч, некогда поднятый в защиту Ара, теперь поднимается только ради звука золота.— На груди у меня ты видишь золотой медальон Ара. Когда-то я не пожалел собственной шкуры, чтобы заполучить его и иметь возможность покупать шелка и благовония для одной женщины. Но она сбежала с другим. Я пошел по их следу и убил её избранника, получив этот шрам на щеке. А девчонку я продал в рабство. После этого я уже не мог вернуться в славный Ар. — Он потрогал висящий на груди медальон. — И иногда сознавать это очень тяжело.— Ха-Килу хватило мудрости, — вставил Сафрар, — отправиться в Порт-Кар, чье гостеприимное отношение к таким, как он, общеизвестно. Именно там мы впервые и познакомились.— Ха! — воскликнул тарнсмен. — Этот маленький урт попытался тогда срезать у меня кошелек!— Значит, вы не всегда были торговцем? — обратился я к Сафрару.— Здесь, среди друзей, мы можем говорить с полной доверительностью, — ответил тот. — Тем более что все сказанное, надеюсь, не попадет в чужие уши. Вот видишь, я знаю, что могу вам доверять.— Почему, интересно? — спросил я.— Потому что вас убьют, — ответил Сафрар.— Тогда понятно, — согласился я.— Некогда, — продолжал Сафрар, — я работал у одного парфюмера в Тиросе. Но однажды я вышел из его лавки, совершенно случайно забыв, что у меня под туникой в тряпице спрятано несколько фунтов ароматической смолы таленд. За эту маленькую провинность мне сделали позорный надрез на ухе и выгнали из города. Пришлось мне искать приюта в Порт-Каре, где в течение долгого времени мне пришлось вести довольно безрадостную жизнь, питаясь лишь отбросами, плывущими по каналам, да промышляя кое-какими мелочами, чтобы не протянуть ноги с голоду.— И как же вам удалось стать богатым торговцем? — поинтересовался я.— Мне встретился один человек, высокий, довольно-таки — прямо скажем — неприятной наружности, с серым, как камень, лицом и неестественно зелеными, как трава, глазами.Мне тут же вспомнилось сделанное Элизабет описание человека, который — на Земле! — проверял, насколько она годится, чтобы носить ошейник со вложенной в него запиской.— Мне никогда не встречался этот человек, — заметил Ха-Кил. — Но мне хотелось бы с ним познакомиться.Сафрар невольно вздрогнул.— Ты и без того богат, — пробормотал он.— И когда вы встретились с этим человеком, ваша судьба изменилась? — спросил я.— Круто изменилась, — подтвердил Сафрар. — Фактически именно он сделал мне состояние и много лет назад отправил сюда, в Тарию.— И какой же город вы считаете своим? — спросил я.Он усмехнулся.— Наверное, Порт-Кар, — ответил он.Это сказало мне обо всем, что я хотел узнать. Выросший на Тиросе и преуспевший в Тарии, Сафрар считал своим городом Порт-Кар. А этот город, подумал я, способен убить в человеке душу.— Это объясняет, — спросил я, — тот факт, что вы, находясь в Тарии, имеете свою галеру в Порт-Каре?— Вот именно, — подтвердил Сафрар.— А кроме того, — воскликнул я, осененный внезапно пришедшей мне в голову идеей, — объясняет появление бумаги, на которой было написано послание, спрятанное в ошейнике девушки с Земли! Бумага — из Порт-Кара!— Совершенно верно, — согласился торговец.— Послание было отправлено вами!— Ошейник на горле девчонки был зашит в этом самом доме, — подтвердил Сафрар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123