— Освободи меня, Сафрар, — заискивающе тихо попросила девушка, — освободи меня.Сафрар рассмеялся.— Слин, — завизжала она. — Вонючий слин!— Будь осторожна, — предостерег Сафрар, — теперь ты говоришь с богатейшим человеком в Тарии Африз плакала и рвалась в наручниках.— Ты понимаешь, разумеется, — продолжал Сафрар, — что когда ты стала рабыней, все твои богатства, гардероб и драгоценности, вложения и счета целиком и полностью становятся моими.Африз безудержно рыдала у столба.— Я прошу тебя, благородный Сафрар, — всхлипывая, повторяла она, — прошу тебя, прошу тебя освободить меня, пожалуйста, пожалуйста!Сафрар улыбнулся ей и затем повернулся к Камчаку.— Что, тачак, просишь ты за нее? Какую цену ты назначал?— Я снизил, — сказал Камчак, — до одного медяка.Сафрар улыбнулся.— Цена слишком высока, — сказал он. Африз завизжала. Сафрар снова поднял крохотное стекло, через которое он же рассматривал девушку, и изучив её более внимательно. Затем он пожал плечами и жестом приказал рабам разворачивать паланкин.— Сафрар! — ещё раз вскричала девушка.— Я не разговариваю с рабами, — отрезал торговец в паланкине и медленно поплыл в сторону стен надменной Тарии.Онемевшая Африз смотрела торговцу вслед; её глаза покраснели, на щеках остались грязные дорожки от слез.— Не имеет значения, — утешающе сказал Камчак девушке. — Даже если бы Сафрар и был стоящим человеком, он бы не освободил тебя сейчас.Она повернула свое прекрасное лицо к нему.— Нет, — сказал Камчак, наматывая на руку её волосы и слегка встряхивая голову, — я не продал бы тебя за все золото Тарии.— Но почему? — прошептала она.— Я вспоминаю, — сказал Камчак, — ночь два года назад, когда ты принимала мой дар и обозвала меня слином.Девушка, побледнев, кивнула.— В ту самую ночь, — сказал Камчак, — я решил сделать тебя своей рабыней.Она уронила голову.— Именно по этой причине, — сказал Камчак, — я не продам тебя за все золото Тарии.Она снова подняла на него красные глаза.— В эту самую ночь, маленькая Африз, я решил, что хочу тебя и буду иметь тебя как рабыню.Смех Камчака из тачаков был громок. Без сомнения, он долго ждал, чтобы так рассмеяться, долго ждал, чтобы увидеть своего милого врага поверженным перед собой, связанного и униженного. Камчак взял ключ с крюка над головой Африз и открыл наручники, затем он повел сломленную, несопротивляющуюся тарианскую девушку к своей каийле.Здесь, у лап животного он заставил её преклонить колени.— Твое имя Африз, — сказал он, давая ей имя.— Мое имя Африз, — сказала она, принимая это имя.— Подчиняйся, — приказал Камчак.Дрожащая Африз опустила голову и протянула сведенные вместе руки. Камчак быстро и плотно связал их.— Я буду привязана к седлу? — робко спросила она.— Нет, — ответил Камчак, — спешки нет.— Я не понимаю, — сказала девушка.А Камчак уже накинул ей петлю на шею и привязал свободный конец к луке седла.— Ты побежишь рядышком, — проинформировал он её.Она недоверчиво посмотрела на него.Элизабет была не связана и уже встала рядом с каийлой. Камчака, держась за правое стремя. Затем Камчак со своими двумя женщинами и я оставили Равнину Тысячи Столбов и направились к воинам тачаков.Позади были ещё слышны звуки схваток и крики людей.Двумя часами позже мы достигли лагеря тачаков и медленно поехали между фургонов, котлов, играющих детей; рабыни бежали рядом с нами. Свободные женщины, отрываясь от тарелок и котлов, скептическим взором смотрели на новую тарианскую женщину, привезенную в лагерь.— Она была у первого столба, — похвастался Камчак хихикающим девушкам, обступившим его.— А у какого были вы? — Он внезапно поднял каийлу на дыбы в их сторону, и они рассыпались, визжа и смеясь, как стая птиц, и так же, как стая птиц, снова сошлись вместе.Камчак широко улыбнулся.— Первый столб! — крикнул он встречному воину, тыкая пальцем в уставшую, тяжело дышащую Африз. Воин одобрительно прищелкнул языком. — Правда! — взревел Камчак, хлопая ладонью по седлу.Конечно, некоторые сомнения в том, что измотанная девка, привязанная к каийле Камчака, могла получить первый столб, возникнуть могли. Она спотыкалась и хватала воздух ртом, её тело блестело от пота, а ноги были черны от травы и грязи, волосы были спутаны, ступни кровоточили, а бедра и икры были оцарапаны до красных искорок крови там, где соприкоснулись с колючками. Когда Камчак добрался до своего фургона, бедная девушка обессиленно упала на траву, дрожа от усталости после бега. Я предположил, что Африз прежде вряд ли приходилось делать что-нибудь тяжелее, чем входить или выходить из ароматизированного бассейна. Элизабет Кардуэл, с другой стороны, и я был рад это видеть, пробежала хорошо и теперь дышала не слишком глубоко, почти не выказывая усталости. Безусловно, за время своего пребывания среди кочевников она привыкла к таким упражнениям. Я начинал восхищаться ею. Жизнь на открытом воздухе и физический труд, по-видимому, сделали для неё доброе дело. Она была полна сил и здоровья.Не многие девушки из офисов Нью-Йорка смогли бы пробежать у седла тачакского воина.Камчак соскочил с каийлы.— Добро пожаловать, — радушно вскричал он, поднимая Африз с земли. — Девка, есть работа!Ременная петля все ещё была на её шее, а запястья — связаны. Глаза девушки уже почти ничего не выражали.— Нужно вычистить босков, — приказал ей хозяин, — отполировать их рога и копыта, нужно задать им корм и собрать навоз, фургон нужно подмести и смазать колеса, ещё нужно принести воды из родника в четырех пасангах отсюда и приготовить мясо на ужин. Быстро! Быстро! Ленивая девчонка!Затем он запрокинул голову и рассмеялся на тачакский лад, шлепая ладонями по бедрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123