Судья открепил бело-золотую вуаль и осторожно отбросил капюшон, скрывающий её длинные прекрасные черные волосы. Африз из Тарии была очень красивой. Она гордо встряхнула головой.— Может быть, теперь тебе припомнилось, — едко спросила она.— Смутно, — колеблясь, пробормотал Камчак. — У меня в памяти лицо рабыни, там, помню, был ошейник.— Тарларион, мерзкий слин!— Что ты думаешь? — спросил Камчак у меня.— Она великолепна, — сказал я.— Может быть, у других столбов найдутся получше? — сказал Камчак. — Пойдем посмотрим.Он отъехал, я последовал за ним.Внезапно мельком взглянув на лицо Африз, исказившееся от гнева, я увидел, что она попыталась высвободить руки.— Вернись! — закричала она. — Слин, ничтожный слин! Вернись, вернись!Я слышал, как она дергается в наручниках и пинает столб.— Стой спокойно, — сказал судья, — иначе тебя заставят выпить успокоительное.— Слин! — плакала она.Но уже несколько других степных воинов изучали оставленную без вуали Африз.— Ты не собираешься сражаться за нее? — спросил я Камчака.— Безусловно, собираюсь.Но прежде чем вернуться, мы заглянули в лицо каждой из тарианских красавиц.Наконец он вернулся к Африз.— Что-то мало красивых женщин в этом году, сказал он ей.— Сражайся за меня! — вскричала она.— Плоховаты девки в этом году.— Сражайся же за меня!— Не знаю, стоит ли сражаться за кого-нибудь, — сказал он, — если все не то самки слина, не то каийлы.— Ты должен биться, — заплакала она, — ты должен биться за меня, идиот!— Ты что, просишь об этом? — заинтересованно спросил Камчак.Она задохнулась от гнева.— Да, — наконец сказала она, — я прошу тебя об этом.— Ну что ж, — ответил Камчак, — я буду биться за тебя.Африз, на мгновение замолчав от радости, прислонилась к столбу, затем она снова гневно посмотрела на Камчака:— Тебя убьют в дюйме от моих ног.Камчак пожал плечами, не исключая такую возможность, а сам повернулся к судье:— Кто-нибудь собирается биться за нее, кроме меня?— Нет, — ответил судья.Если за женщину собираются биться больше чем один воин, тарианцы решают вопрос очередности в зависимости от их общественного положения, а кочевники в зависимости от шрамов. Каждый по-своему учитывал силу и выучку своих воинов, принявших участие в борьбе. Иногда люди бились друг с другом за такую честь, но это не поощрялось ни тарианцами, ни народами фургонов, потому что и те и другие рассматривали междоусобную схватку как нечто недостойное, особенно в присутствии врагов.— Наверняка она никуда не годится, — заметил Камчак, всматриваясь в лицо Африз.— Годится, — ответил судья, — потому что её защищает Камрас — чемпион Тарии.— О нет, только не он! — вскричал Камчак, вскидывая кулак в насмешливом разочаровании.— Да, — повторил судья, заглядывая в список, именно он.— Ну, теперь ты вспомнил? — злорадно рассмеялась Африз.— Кажется, вспомнил. Но уж очень многое всплывает в моей памяти в таком случае, — сказал Камчак.— Если не хочешь, можешь сменить противника, — сказал судья.Я подумал, что это весьма гуманный подход к делу — двое человек должны понимать, с кем они столкнутся лицом к лицу до того, как окажутся на песчаном поле. Представьте, как неприятно, выйдя на состязание, обнаружить перед своим носом такого опытного и сильного воина, как Камрас.— Встреться с ним! — вскричала Африз.— Если никто с ним не встретится, — сказал судья, — кассарская девушка по праву отойдет ему.Камчак взглянул на кассарку, красотку у столба напротив Африз. Та была разочарована, и по понятным причинам. Похоже было, что она попадет в Тарию ни за что, даже не за горсть песка, вскинутого противниками в её честь.— Встреться с ним, тачак! — закричала она.— А где же твои кассары? — спросил Камчак.Я подумал, что это — великолепный вопрос. Я видел Конрада, но тот взялся биться за тарианскую девушку в шести или в семи столбах в стороне. Альбрехт даже не явился на игры, думаю, он был дома с Тенчикой.— Они все где-нибудь сражаются! — вскричала она. — Пожалуйста, тачак!— Но ты же кассарка, — сказал Камчак.— Пожалуйста! — От досады она готова была расплакаться.— Кроме того, ты будешь хорошо выглядеть в шелках наслаждения.— Посмотри на тарианскую девку, — закричала девушка, — разве она не прекрасна? Разве ты не хочешь ее?Камчак посмотрел на Африз.— Думаю, мы не хуже, чем остальные.— Сражайся за меня! — закричала Африз.— Хорошо, — сказал Камчак, — так и быть, уговорила.Кассарская девушка, расслабившись, прислонилась к столбу.— Ты дурак, — сказал подъехавший Камрас.Он напугал меня — я и не знал, что он находится так близко. Я оглянулся — без сомнения, это был впечатляющий воин. Он выглядел сильным и ловким. Его длинные черные волосы были схвачены теперь в хвост на затылке. Огромные кулаки обернуты лентами из шкуры боска. В одной руке — шлем и овальный тарианский щит, в другой — копье, за плечом — ножны короткого меча.Камчак посмотрел на него снизу вверх. Не то чтобы Камчак был особенно низкоросл, просто Камрас был действительно огромен.— Ради небес, — сказал Камчак, присвистнув, — ты и взаправду громадный, парень.— Начнем, — предложил Камрас.При этих словах судья призвал всех очистить пространство между столбами прекрасной Африз из Тарии и очаровательной кассарской девушки. Двое из обслуживающих соревнования вышли вперед с граблями и принялись разравнивать круг песка между столбами, поскольку, пока проходило изучение «призов», его успели достаточно истоптать.К несчастью для Камчака, это был тот год, когда тарианские воины предлагали оружие схватки. Хотя воины противоположной стороны, по обычаю, могли отказаться от битвы ещё до того, как их имя входило в список участвующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123