Это был не его огонь. И фургон был не его, и каийла не вертела на привязи мохнатой шеей.Насколько я понимал, у Гарольда вообще вряд ли было что-то свое, кроме шерстяного плаща, ужина да оружия.— Убьют тебя в Тарии. — Он прикончил свое мясо и вытер рот по-тачакски — тыльной стороной руки.— Может, и так. — Я был с ним согласен.— Ты даже не знаешь, как пробраться в город, — добавил он.— И это правда.— А я пойду в Тарию, когда захочу, — заявил он, я знаю путь.— Быть может… я бы составил тебе компанию.— Может, и так, — согласился он, тщательно вытирая кайву рукавом.— Так когда мы выходим? — спросил я.— Сегодня ночью.Я присвистнул.— Почему ты не пошел туда раньше?— Камчак, — улыбнулся Гарольд. — Он попросил, чтобы я дождался тебя. Глава 16. Я ОТЫСКИВАЮ ЗОЛОТУЮ СФЕРУ Дорогу до Тарии нельзя было назвать приятной, но я безропотно следовал за своим проводником.— Ты умеешь плавать? — поинтересовался Гарольд.— Да, — ответил я и, не удержавшись, полюбопытствовал: — А ты, тачак, разве тоже умеешь?Редко кто из тачаков чувствовал себя уверенно в воде, но некоторые из них, я знаю, купались в Картиусе.— Я научился плавать в Тарии, — сказал Гарольд, — в общественных банях, где я некогда был рабом.Общественные купальни Тарии по своей роскоши, количеству и необъятным размерам бассейнов, как утверждают, уступали только баням Ара.— Каждую ночь, когда бани были свободны от посетителей и убраны, я был один из немногих, кто учился плавать в бассейнах, — рассказал он. — Мне было всего шесть лет, когда я попал в Тарию, и только через одиннадцать лет мне удалось убежать из этого проклятого города. — Он рассмеялся. — Я стоил своему господину всего одиннадцать медяков, и, думаю, у него нет повода особенно переживать по поводу этой утраты.— А действительно девушки, которые обслуживают бани днем, настолько красивы, как о них рассказывают? — полюбопытствовал я.Девушки при тарианских купальнях были знамениты так же, как арские.— Возможно. Я никогда их не видел. В течение всего дня рабы-мужчины сидели в кандалах в темной комнате, где ели и спали, а работали только ночью. Он помолчал и добавил: — Иногда кого-нибудь из девушек в порядке наказания бросали к нам, но у нас никогда не было возможности узнать в темноте, красива ли она.— Как же тебе удалось убежать? — спросил я.— На ночь, когда нам предстояло убирать бани, с нас снимали кандалы, чтобы цепи не заржавели от влаги. На это время нас привязывали веревкой за шею друг к другу. Меня не привязывали до четырнадцати лет — до возраста, когда мой господин совершенно справедливо решил наконец ограничить мою свободу. До тех же пор я мог позволить себе поплавать в бассейне, пока из него не выпускали воду.Иногда надсмотрщик отправлял меня с небольшими поручениями в город. Так я познакомился с расположением улиц Тарии. Однажды ночью, когда мне уже исполнилось семнадцать лет, меня привязали последним в группе убирающих бани рабов. Воспользовавшись удобным моментом, я перегрыз веревку и убежал. Благодаря моему щуплому телосложению мне удалось пролезть сквозь прутья решетки, заграждающей трубу, по которой бассейн заполнялся водой.Уровень воды в каменной трубе был невысок, всего несколько футов, а течение — довольно слабым, что позволило мне добраться до резервуара, в котором накапливалась вода для подачи во всю систему купален. Резервуар, как оказалось, посредством короткого отрезка трубы соединяется с подземной системой водоснабжения города. Трубы здесь оказались достаточно широкими, чтобы я мог в них поместиться, а над водой оставалось свободное пространство, позволяющее мне дышать. Я отдался на волю неторопливо бегущего потока, и меня начало носить по бесконечным тоннелям этого подземного лабиринта. Продолжалось это мучительно долго.— И где же ты из него выбрался? — спросил я.— Здесь, — ответил Гарольд, указывая рукой на небольшой источник, бьющий в расщелине между двух невысоких скал.К этому источнику частенько бегали Элизабет и Африз, чтобы зачерпнуть воды для запряженного в повозку боска.Не говоря больше ни слова, Гарольд с кайвой в зубах и веревкой с крюком за поясом прыгнул в небольшое озерцо, глубоко вдохнул и через мгновение исчез. Не теряя времени, вооруженный кайвой и мечом, я последовал за ним.Даже сейчас я не хочу вспоминать об этом путешествии. Я хороший пловец, но оказалось, что нам предстояло проделать путь в несколько пасангов! И нам это удалось. Наконец в одном, известном только ему месте тоннеля Гарольд нырнул, и я поспешил за ним. Отплевываясь и тяжело дыша, мы вынырнули в резервуаре-накопителе, питаемом водой из системы подземного водоснабжения, а погрузившись под воду у его противоположной стороны и проделав путь, показавшийся даже для моих тренированных легких чрезмерным, мы с Гарольдом вынырнули в крытом черепицей колодце. Он оказался достаточно широк, футов пятнадцать. Примерно в футе над поверхностью воды висел громадный тяжелый цилиндр, сейчас пустой. Наполненный, он мог бы вместить сотни галлонов воды. Сверху к нему спускались два каната: тонкий — для контроля за наполнением цилиндра водой и толстый, основу которого составляла металлическая цепь — для удерживания цилиндра.Веревка и цепь были густо пропитаны водоотталкивающим клеем, сваренным из копыт и рогов боска.Но даже при такой защите от ржавчины и цепь и веревка должны были заменяться не реже двух раз в год.Верхний край колодца находился футах в восьмиста у нас над головой.Где-то рядом в темноте раздался голос Гарольда, звучавший глухо и гулко в зловещей глубине колодца:— Состояние этих стен, должно быть, регулярно проверяется, — говорил он, — и поэтому на веревке завязаны узлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123