Камчак объяснил мне, что у неё между двумя верхними резцами есть маленький промежуток, и это уже дефект.— Это действительно важно — сказал я.Я с удовлетворением отметил, что она разозлилась тому, что её выбрали только на третий столб.— Я, Херена из первого фургона тачаков, лучше этих двух кассарских самок каийлы, — вдруг расплакалась она. Но судья находился уже далеко от неё. Выбор девушек Тарии определялся судьями города или членами касты врачей, а кочевниц отбирали хозяева публичных рабских фургонов, разъезжающих по всей планете, от города к городу, предоставляя воинам и рабовладельцам всегда готовый рынок живого товара. Фургоны рабов обыкновенно торговали и пагой Камчак и я заходили в последнюю ночь в один из таких притонов, в обилии съехавшихся на праздник, где мне пришлось раскошеливаться на целые четыре медные монеты за каждую бутыль паги. Мне удалось вывести Камчака из фургона до того, как он стал приставать к скованной маленькой девке из Порт-Кара, привлекшей его внимание. Я смотрел на ряды столбов. Девушки из народов фургонов гордо стояли у них, уверенные, что их герои, кто бы они ни были, одержат победу и вернут их своему народу. Девушки Тарии также стояли около столбов, но с деланным безразличием.Впрочем, я предположил, что, несмотря на кажущуюся невозмутимость, сердца большинства тарианских девушек бешено колотились. Это был для них весьма необычный день.Я смотрел на девушек, закрывшихся вуалями, прекрасных в своих легких шелках. Я знал, что под скрывающим их убором на многих надет постыдный тарианский камиск. Быть может, в первый раз столь ненавистное одеяние коснулось их тел, но это был необходимо — ведь если их воины проиграют состязание, им не позволят покинуть столб в платье, в котором они явились. Они не смогут уйти отсюда свободными женщинами.Я улыбнулся про себя: неужто и у Африз, так надменно застывшей у первого столба, под золотым одеянием скрывается камиск рабыни? Нет, наверное, она слишком горда, чтобы допустить даже мысль о поражении.Камчак тем временем, пришпорив каийлу, пробирался сквозь толпу к первому столбу.Я последовал за ним.Он наклонился к Африз.— Доброе утро, маленькая Африз, — радушно поприветствовал он её.Она даже не повернула головы.— Ты приготовился к смерти, мерзкий слин? — спросила она.— Нет, — ответил Камчак.Я слышал, как она мягко рассмеялась под белой вуалью, украшенной золотом.— Я вижу, у тебя нет больше ошейника, — констатировал Камчак.Она подняла голову и не удосужилась ответить.— У меня есть другой, — сказал Камчак.Она повернулась лицом к нему, сжав кулаки. Если бы эти милейшие миндалевидные глаза были оружием, она сразила бы тачака сразу, как ударом молнии.— Как я буду рада, — прошипела девушка, — увидеть тебя на коленях в песке, просящего Камраса прикончить тебя!— Сегодня, маленькая Африз, — сказал Камчак, — как я и обещал тебе, ты проведешь первую ночь в мешке с навозом.— Слин! — вскричала она и заплакала, затопав ногами. — Слин! Слин!Камчак зашелся смехом и развернул каийлу прочь.— Женщины у столбов?! — воскликнул главный судья.С длинной линии от других судей прошел утвердительный крик:— Они у столбов!— Да будут женщины связаны! — провозгласил первый судья, стоявший на платформе у начала рядов.Африз по просьбе младшего судьи раздраженно сняла отороченные мехом перчатки из кожи верра, украшенные золотом, и поместила их в глубокую складку платья.— Удерживающие браслеты! — потребовал судья.— О-о-о, поверьте, в этом нет необходимости, — заверила его Африз, — я не сойду с этого места, пока тачакский слин не будет убит.— Помести запястья в кольца, — строго сказал судья, — или я заставлю тебя сделать это.Девушка раздраженно сунула руки за спину в кольца, находящиеся на каждой стороне столба.Судья ловким движением захлопнул их и двинулся к следующему столбу.Африз осторожно подвигала руками в кольцах и попыталась вытащить их. Разумеется, сделать ей этого не удалось. Я видел, как она смутилась, поняв, что прикована, но затем, быстро справившись с волнением, стояла спокойно, глядя вокруг и как будто бы скучая. Ключ от наручников свисал с маленького крючка примерно в двух дюймах над её головой.— Женщины прикованы? — вопросил первый судья с платформы.— Прикованы! — раздались голоса младших судей.Херена надменно взирала на окружающих у столба, но, разумеется, её загорелые запястья тоже были прикованы к нему сталью.— Пусть будут выбраны соперники! — провозгласил судья.Я слышал, как другие судьи повторили его крик. По всей линии тысячи столбов тарианские воины и воины народов фургонов приблизились к столбам. Кочевницы вуалей не носили. Тарианские воины шли вдоль линии столбов, осторожно озираясь и следя за тем, как бы кто-нибудь из предполагаемых призов не пнул их и не плюнул в лицо или на одежду. Девушки, понимая причину их осторожности, хихикали либо осыпали воинов отборной бранью, что воины встречали с добрым юмором и высказывали соображения по поводу явных и скрытых достоинств девушки. По просьбе любого воина из народов фургонов судья убирал булавки, придерживающие вуаль тарианской девушки, и откидывал капюшон с её головы. Этот момент игр был исключительно неприятен тарианским девушкам, но они понимали его необходимость. Не многие люди, особенно варвары, стали бы биться за женщину, чье лицо они доселе не видели.— Я хотел бы взглянуть на это, — сказал Камчак, тыкая пальцем в Африз.— Несомненно, — согласился ближайший судья.— Ты не можешь вспомнить, поганый слин, — простонала девушка, — лица Африз?— Моя память слабовата, — сказал Камчак, — так много лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123