Все, даже присутствие Элизахара в новом для него мире. В мире, который назывался «Фейнне».
– Итак, – заговорил наконец Гион-Чильбарроэс, – хотел бы я знать, почему вы оба тут расселись с таким видом, будто не знаете, кто я такой?
– Вы – Чильбарроэс, мой господин, – сказал Элизахар. – Я знаю, кто вы такой.
Чильбарроэс расхохотался. Элизахар впервые видел, чтобы его полупрозрачный спутник так веселился. В нем переполнилось смехом все: искры прыгали в пестрых глазах, рябины на лице сделались разноцветными и тоже смеялись. Улыбнулся и Аньяр.
– О нет, – вмешался в разговор эльф, – ты – Гион, ты мой брат. Я не знаю никакого Чильбарроэса.
– Поэтому и не мог встретить меня за все эти годы, – упрекнул его юноша в короне. – Поэтому я и был так одинок.
– И наделал столько ошибок, – добавил Аньяр.
Элизахар сказал:
– А мне уже все равно...
Он улегся на землю, сунул ладони под голову. Ему сделалось блаженно. Он был сыт, согрет и исцелен, и его спутники, кем бы они ни были, не требовали от него – по крайней мере в ближайшее время – ровным счетом ничего...
Аньяр устроился рядом с ним, голова к голове. Солдат видел, как поблескивает раскосый синий глаз эльфа.
– Что именно тебе все равно? – спросил Аньяр.
– Кто он такой, Гион или Чильбарроэс, – пояснил Элизахар.
– Но ведь от этого зависит – все! – . возмутился Аньяр. – Он взял себе другое имя, когда сменил естество. Как можно быть рядом с кем-то, если не понимаешь сущности его естества? Как можно идти вслепую?
– Еще как можно... – Элизахар вздохнул и неожиданно признался: – Я бывал слеп. После ранения. Ничего не видел несколько месяцев. Жил у женщины и не знал даже, как она выглядит, молодая она или старая.
Аньяр сморщил нос.
– Ничего не стоит твое откровение, – сообщил он. – Дешевка. Ты ведь знал, что живешь у женщины. Этого было вполне достаточно... Кстати, какой она оказалась?
– Обыкновенной, – сказал Элизахар.
– Обыкновенная женщина – большая редкость. Стоило воспользоваться случаем. Почему же ты не остался у нее?
– Не знаю...
На самом деле Элизахар лукавил: прекрасно он все знал. Здоровым он был ей не нужен. Когда она поняла, что зрение возвращается к Элизахару, то сделалась холоднее; а стоило ему почувствовать себя достаточно крепким, чтобы ходить самостоятельно, она указала ему на порог.
Да еще обставила все так, чтобы он ощутил себя виноватым. «Конечно, – говорила она подругам, – пока он не мог без меня обходиться, я могла быть спокойна; но стоит мужчине почувствовать волю...» И пожимала плечами, ничуть не удивленная мужской неблагодарностью.
– Я был слепым, – повторил Элизахар. – Я бывал слепым и после, когда видел внешнее, но не проникал во внутреннее. Я вполне могу жить рядом с кем-то, даже не зная, кто он: человек или эльф, призрак или живая плоть.
– Еще одна странность, – сказал Аньяр. – Ты можешь довольствоваться неполнотой. Доказывает ущербность твоего способа восприятия.
– Вовсе нет, – возразил Элизахар. – Напротив. Твое стремление познать в спутнике все, от его природы до его ближайших намерений, сильно ограничивает твою способность любить. Ты не оставляешь другому права на обладание собственной тайной. Ты не позволишь ему даже насладиться, открыв тебе свою тайну – в знак дружеского доверия.
– Ты уверен, Гион, что он – солдат? – спросил Аньяр, обращаясь к коронованному юноше.
– Вспомнил и про Гиона! – знакомо фыркнул Чильбарроэс. – Если тебе нужен мой совет, то вот он: насладись раскрытием чужой тайны. Заодно узнай, что и тайны-то никакой нет. Я изучил его. Живой ум – или, выражаясь более точно, отсутствие тупости – и несколько месяцев на лекциях в Академии. Ну и довольно ловкое умение морочить окружающим голову. Вероятно, отточенное в свое время на капралах.
– Со мной все ясно, – сказал Элизахар. – Впрочем, я готов ответить на любой вопрос касательно моей скромной персоны, если вы объясните мне, почему господин Чильбарроэс носит корону и королевское имя.
– Потому что он – король, – был ответ Аньяра. Эльф выглядел немного удивленным.
А Чильбарроэс прибавил:
– Я не стал бы на твоем месте давать подобные обещания, Элизахар, в обмен на столь очевидную разгадку того, что и загадкой не являлось.
– Вы – король? – Элизахар перевернулся на живот, оперся локтями о землю, положил подбородок на ладони.
Чильбарроэс сидел прямо перед ним, как и тогда, в тумане, – на коленях, с выпрямленной спиной. Солнце рассыпалось по его лицу, по его волосам, по одежде; он весь был покрыт пестрыми световыми пятнами, и в какой-то момент Элизахару показалось, что еще немного – и Чильбарроэс исчезнет, растворится в окружающем мире.
– Я король Гион, – сказал Чильбарроэс– Как ты мог не догадаться?
– Это все мое проклятое всеприятие, – пробормотал Элизахар. Он сказал это машинально, однако Аньяр счел его фразу удачной шуткой и долго смеялся.
Гион не пошевелился.
– Я научился ходить между мирами, – сказал он. – Много веков я жил здесь, в мире Нигде, охраняя незримые границы моего Королевства. Несколько раз за столетия появлялись люди, подобные Фейнне, – способные переходить эти границы.
– Фейнне – она... тоже Эльсион Лакар? – спросил Элизахар тихо.
Гион медленно перевел на него взгляд. Зрачки его пестрых глаз были расширены, и Элизахар отчетливо увидел в них свое отражение.
– Нет, – сказал Гион. – Ни Фейнне, ни я, ни ты. Эльсион Лакар – только Аньяр. Мы трое – обычные люди.
– Я бы не назвал тебя таким уж «обычным», Гион! – хмыкнул Аньяр.
Гион качнул короной, разбрызгивая свет.
– Я употребил слово «обычный», чтобы избежать выражения «чистокровный», – пояснил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163