Странно: такой человек, в принципе, не должен был обладать способностью принимать решения, да еще такие радикальные. Впрочем, не исключено, что он поступил так просто по неведению.
Радихена посматривал по сторонам, избегая задевать взглядом человека в черном, и чувствовал себя все хуже и хуже. Он догадывался, что сопровождающий думает сейчас о нём. И думает не самым лучшим образом. И еще: ему никто толком не объяснил, что он натворил такого ужасного и куда его везут.
Дорога свернула еще несколько раз, и вдруг Радихена увидел замок.
Это была та самая твердыня, которую возвели для первого герцога Вейенто. За века она обросла дополнительными башнями и барбаканами, которые словно бы выбежали из замка и замерли перед ним, готовые первыми встретить гостя – и первыми принять на себя удар неприятеля.
Новые башенки сильно отличались от старинных. Те, что помнили Мэлгвина, были тяжеловесными, приземистыми, квадратными в сечении; они говорили о силе, о величии. Новые же, тонкие, изящные, с островерхими крышами, облицованные белым камнем, служили скорее для украшения.
Сочетание древности и юности, крепостной мощи и дворцового изящества придавало замку герцогов Вейенто совершенно неповторимый облик. Радихена привстал в экипаже, когда первая красная крыша мелькнула на фоне скальной стены. У юноши вырвалось:
– Что это?
– Сядь, – холодно сказал ему сопровождающий. – Мы прибываем в замок Вейенто. Ты будешь представлен его сиятельству.
Радихена был так ошеломлен, что сумел лишь пробормотать:
– Это кто?
– Его сиятельство – герцог Вейенто. Во всем слушайся меня, тогда тебя не накажут.
– Ладно, – сказал Радихена.
– Тебя отведут в помещения для прислуги, умоют и переоденут. Когда ты будешь готов, никуда не уходи. Сиди и жди меня. Я отведу тебя к его сиятельству. Это ясно?
– Да, – сказал Радихена, однако при этом он выглядел так, словно ничегошеньки не понял.
Доверенный слуга господина герцога покривил губы, однако продолжил наставления:
– Когда я приведу тебя в апартаменты его сиятельства, веди себя тихо. Молчи, пока к тебе не обратятся. На все вопросы отвечай без утайки, даже если твои ответы и покажутся тебе самому непристойными, глупыми или дурно тебя характеризующими. Не думай о том, как ты выглядишь. Его сиятельство должен знать правду во всей ее полноте. Независимо от того, что ты наделал и из каких побуждений, его сиятельство будет милостив.
Радихена помолчал немного, потом осторожно заговорил:
– Можно я задам вопрос?
– Кому? – ужаснулся слуга герцога. – Его сиятельству? Ни в коем случае! Только если он сам дозволит... никак иначе!
– Нет, не его сиятельству. Вам, господин.
– А, – с неудовольствием протянул слуга герцога. – Спрашивай, только быстро. Мы скоро уже приедем. Не нужно, чтобы видели нас беседующими. Это разрушает субординацию.
– Мне объяснили, что в герцогстве все делается по закону, а не по произволу, – сказал Радихена.
– Ты, кажется, вознамерился разбираться в подобных вопросах?
– У нас в поселке об этом все говорят, – пояснил Радихена. – Никто не разбирается. Просто говорят. И на курсах учат. Есть закон, и все тут.
– Да, – величественно промолвил доверенный человек герцога, – в Вейенто все решается исключительно законом. Но только не в тех случаях, когда его сиятельство принимает единоличное решение проявить милость. Эти случаи крайне редки. Тебе ясно?
– Да, – сказал Радихена. Ему вдруг сделалось очень спокойно. Он вступал в знакомую область произвола – и вдруг осознал, до чего же стосковался по югу с его неписаными, но строго исполняемыми правилами!

* * *
Герцог Вейенто смотрел на человека, которого ему представили как «нарушителя границ». Сейчас было очень неподходящее время. У Вейенто и без этого парня хватало забот.
На территории герцогства сейчас находился Ларренс с ордой своих головорезов: кочевники угрожали Саканьясу, одному из лакомых приграничных городков, что стоял на спорных землях. Время от времени конфликт обострялся, и тогда там шли бои, а добираться до Саканьяса удобнее всего было через Вейенто. Ничего не поделаешь: герцогство Вейенто считалось частью Королевства, и отказать Ларренсу в проходе с войсками было немыслимо. К тому же Вейенто и сам не хотел, чтобы кочевники вторглись в его земли – лучше уж пусть ими занимается Ларренс.
Династическая проблема в Королевстве в эти дни обострилась. Вейенто не мог себе простить неудачи с Хессиционом: но кто мог бы предположить, что старый профессор умрет сразу же после того, как откроет формулу, которую пытался отыскать в течение нескольких десятков лет!
Принцу Талиессину скоро исполнится двадцать. Он взрослеет. Скоро он начнет осознавать свой долг и то блестящее будущее, которое его ожидает, если он не заупрямится, не настоит на браке по любви и сумеет обновить эльфийскую кровь династии. Пока Талиессин – мальчик, терзаемый меланхолией, приступами дурного настроения и чувством собственной неполноценности, устранить его – не такая уж большая проблема. Но если он повзрослеет, убрать с дороги юнца станет гораздо сложнее.
До сих пор Вейенто рассчитывал на свои опыты в Академии. Шпионы, оба преподавателя-гнома, регулярно доносили ему о том, что вроде бы появился подходящий студент. И каждый раз тревога оказывалась ложной: никто из этих «подходящих студентов» не был в состоянии экспериментировать с переходами в мир Эльсион Лакар.
А когда появилась Фейнне – Вейенто упустил ее.
Все эти заботы не давали герцогу спать. И тут ещё какие-то нарушители границ... Хорошо, что гномы – такие буквоеды во всем, что касается правил, установлений и порядков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163