а то, что располагалось совсем близко, зачастую было скрыто от глаз. Это сбивало с толку, но и придавало пейзажу таинственную привлекательность.
Радихена рассеянно думал об этом, пока топтался на ветру возле дощатого барака. Рядом находилось еще несколько помещений, и все они имели такой вид, будто их сколотили наскоро. То ли дело домишки юга: там каждая хижина имеет такой вид, словно ее возвели на века.
Контракт оказался общим на всех пятерых, поэтому внимательному индивидуальному осмотру их не подвергали, и опасения управляющего касательно Радихены оказались напрасными.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец из барака вышел рослый человек с грубым лицом. Радихена подумал, что у него очень удобная одежда: просторные штаны с кожаными вставками, домотканая рубаха, тяжелый, пропитанный животным салом плащ, который отлично защищает от дождя. Тонкий южный хлопок был здесь нехорош: холодно. Радихена постоянно чихал и ежился, дивясь тому, что его товарищи держатся молодцами.
Окинув всех пятерых быстрым взглядом, этот новый человек объявил:
– В контору!
И показал пальцем на первого. Они вдвоем скрылись в дощатом бараке. Прочие остались снаружи. Начал накрапывать дождик. Управляющий господина Адобекка и оба солдата устроились в телеге.
– Трогай! – распорядился управляющий, и телега покатила прочь. Ни с кем из бывших крепостных Трагвилан больше не сказал ни слова. Дела с ними были для него закончены.
Скоро управляющий скрылся из глаз. Радихена плюнул ему вслед.
В дощатый барак его позвали третьим по счету. Когда он вошел, тот новый человек с грубым лицом поднял взгляд от каких-то бумаг и пристально посмотрел на Радихену.
– Садись, – велел он.
Радихена опустился на жесткую лавку. Почему-то ему понравилось сидеть на этой лавке. Он не мог найти объяснения своим чувствам. Просто ему внезапно стало хорошо. Может быть, потому, что управляющий уехал навсегда.
– Ты у нас кто? – задумчиво вопросил новый человек.
– Радихена.
Толстый палец с черным ногтем нашел имя в списке, затем из-под пачки документов была извлечена жидкая стопочка бумаг.
– Ты больше не крепостной, тебе это известно? – спросил человек с грубым лицом.
– Нет, – сказал Радихена безразличным тоном. Ему и вправду было все равно.
– Ну так знай. Читать умеешь?
– Пет, – повторил Радихена.
– У нас есть курсы, научишься.
– А, – сказал Радихена.
– Меня зовут Лахмар, – сообщил этот человек.
Они замолчали. Радихена огляделся по сторонам. В щели между досками задувал ветер, и некоторые бумаги шевелились, прижатые локтем Лахмара.
– А если я не крепостной, то кто? – спросил Радихена.
– Теперь ты рабочий на заводах его сиятельства герцога Вейенто. Держи вот, подписывай.
И он придвинул к Радихене какую-то исчерканную записями бумагу.
Радихена удивленно посмотрел на нее. Впервые в жизни он видел лист бумаги так близко от себя. Осторожно провёл по ней кончиками пальцев – на ощупь она оказалась почти как тонкое полотно. Очень тонкое.
– Что это?
– Контракт.
– Как я смогу его подписывать? – удивился Радихена. – Я ведь не умею читать.
Лахмар заметил, что Радихена сказал «читать», а не «писать», и одобрительно засмеялся.
– Никогда не подписывай того, что не можешь прочесть! – воскликнул он. – Превосходное правило. Но только не в этом случае. Сейчас тебя не обманывают.
– Да? – сказал Радихена.
Лахмар чуть наклонился вперед.
– Я могу отправить тебя обратно в твою деревню, – сообщил он вполголоса. И впервые пристально посмотрел на подбитый глаз Радихены. – Но для тебя лучше подписать контракт и поехать со мной дальше. Просто совет знающего человека. Хуже не будет, могу тебе обещать.
– Да? – опять сказал Радихена. – А что там, в контракте?
– Ты обязуешься отработать на заводах его сиятельства полных двадцать лет, считая с сегодняшнего дня. После этого ты волен делать все, что тебе заблагорассудится.
– Например, помереть в канаве, – проворчал Радихена.
На самом деле ему было все равно. Он понимал, что обратно в деревню его не отправят, что бы там ни говорил этот Лахмар. Самое большее – выставят отсюда и забудут о его существовании. Однако Радихене невыносимо хотелось позлить нового управляющего и посмотреть, как далеко он может зайти в своем гневе.
– Если ты будешь дураком, то помрешь в канаве, согласился Лахмар. Он говорил вполне дружелюбным тоном. («Ого!» – подумал Радихена.) – Но если ты будешь работать добросовестно, если тебе будет интересно – не пропадешь. Мастером станешь, понял? Начальником смены, а там получишь и шахту... Научишься читать. Библиотеки для рабочих бесплатные. У тебя будет собственный счет в банке. Через двадцать лет сможешь купить дом. Тебе сколько лет?
– Не знаю, – сказал Радихена.
– Через двадцать лет ты будешь еще не старый, женишься. Подумай.
– А что думать, – сказал Радихена, – давай бумажки, я подпишу. Палец приложить или загогулину поставить?
Палец, вот здесь, – показал Лахмар. – Через полчаса отправляемся. Пожелания у тебя какие-нибудь есть?
– Только одно, – сказал Радихена, – я хотел бы жить и работать как можно дальше от остальных из моей деревни.
– Это можно устроить, – кивнул Лахмар. – Давай подписывай.
Глава десятая
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЖЕЛАЕТ ЭЙЛЕ ДОБРА
– Я недооценил тебя, – признал Адобекк, когда племянник предстал перед ним с запекшейся кровью на ушах и с дешевыми сережками, болтающимися при каждом движении головы. – Где ты отыскал подобное убожество?
– Ничто другое в тот час не было для меня доступно, – объяснил Ренье. – Пришлось ограбить жену цирюльника.
– В этом чувствуется определенный стиль, – сказал Адобекк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163