Вспоминая ту утреннюю встречу, Талиессин испытывал странное волнение. Незнакомка возникла перед ним словно бы ниоткуда: можно подумать, она упала с одной из двух лун. И на миг Талиессин замечтался, пытаясь представить себе, с какой именно. Ассэ – голубая – всегда казалась Талиессину более таинственной, более эльфийской, и если уж говорить о тайнах, то синеватые лучи Ассэ подходят как нельзя лучше.
Однако в девушке, которая налетела на принца в саду, не ощущалось ничего эльфийского. Она была совершенно земной. Талиессин жалел о том, что не успел хорошенько разглядеть ее, но – тем лучше: пусть ее мимолетный образ так и останется неразрешенной загадкой. Любая обыденная вещь обретает великолепие таинственности, если не будет должным образом рассмотрена и изучена. Так, долгое время большая ваза, стоявшая на полу в любимом кабинете его матери, в воображении Талиессина преображалась в фигурку пузатого низкорослого человечка, прижимающего к груди маленький музыкальный инструмент. Талиессин даже пытался угадать, как звучит этот инструмент и какие мелодии наигрывает на нем воображаемый музыкантик. И только спустя пару лет мать, сама того не зная, разрушила дивное очарование, рассказав сыну о происхождении вазы и о том великом мастере, что сделал ее в эпоху короля Гиона. Королева была искренне огорчена, увидев, что сын хмурится и отворачивается. Но он не мог признаться ей в том, что своим подробным повествованием она только что убила одного из самых забавных спутников фантазии Талиессина.
Понадобилось еще несколько лет, чтобы принц научился сочетать в мыслях знание об обыденном и собственные фантазии на тему тех же предметов. А тогда он был ужасно огорчен. И ни словом не обмолвился об этом матери.
Королева вообще на удивление мало знала о своем сыне. Талиессин и сам не мог объяснить, почему так таил свою внутреннюю жизнь от всех, даже от нее. Наследнику трона никогда не возбранялось дружить с детьми дворцовой прислуги и стражи или, позднее, заводить себе приятелей в городе. Эльсион Лакар достаточно отличались от обычных людей, чтобы возникала необходимость подчеркивать эту обособленность еще и выбором знакомств.
С раннего детства Талиессин знал обо всем: и о том, что должен унаследовать трон Королевства, и об эльфийской крови. Такова была данность. Как все дети, Талиессин не задумывался над этим. Ребенка занимает устройство мира, он не задается вопросом – почему дела обстоят так, а не иначе.
Мать не знала, что Талиессин не по доброй воле отказался от дружбы с ровесниками из числа обычных людей. Он попросту не решился рассказать ей о случившемся... А случилось невероятное: принцу отказали от дома!
Ему было лет одиннадцать, когда он свел знакомство с мальчишкой из-за четвертой стены. Вместе они ездили верхом, ставили силки на птиц и даже как-то раз выбрались в деревню на праздник урожая, где подростков напоили вином, утащили танцевать и, набив им полную суму подарков – репы и яблок, – отпустили.
То чудесное лето, лучшее в своей жизни, Талиессин всегда вспоминал так, чтобы даже в мыслях не приближаться к последнему дню, после которого все оборвалось. К тому дню, когда отец мальчишки из-за четвертой стены вышел к приятелю сына и остановил его на улице, не позволяя войти в дом.
– Так это правда? – спросил мужчина, разглядывая просто одетого мальчика, сидящего верхом на лошади.
Талиессин весело улыбнулся ему – принц был рад видеть этого человека.
– О чем вы говорите?
– Ты – принц Талиессин?
Мальчик кивнул, чуть застенчиво. Он предпочитал, чтобы друзья забывали о том, что он – наследник трона.
Мужчина нахмурился.
– Я должен был догадаться – еще тогда, в первый раз, как тебя увидел... В самом деле, ну у кого еще могут быть такие глаза, если не у отродья Эльсион Лакар!
Талиессин все еще не понимал, о чем речь.
– Это правда, – простодушно сказал он, – вот и стряпуха у нас говорит, что раскосые глаза – воровские, и что от эльфийской крови доброго не жди: того и гляди, утащит пирожок из общего блюда!
Он полагал, что собеседник сочтет шутку удачной, но тот омрачился еще пуще прежнего.
– Ты, дружок, уходи, – проговорил он, – и дорогу сюда забудь. У меня, кроме сына, есть еще дочь, тебе с ней и вовсе незачем знаться.
Талиессин наморщил нос: у него и в мыслях не было знаться с девчонкой, да еще младше его на пять лет!
– Ну, прощай, – повторил мужчина. – Уходи же и не возвращайся.
Талиессин так удивился, что не ощутил в первое мгновение даже обиды.
– Вы прогоняете меня? – переспросил он. – Но за что?
– Да ни за что! – с досадой сказал его взрослый собеседник. – Просто уходи. Мне не нужно, чтобы в моей семье знались с Эльсион Лакар, вот и все. Ты ведь порченый.
– Как это? – немеющими губами вымолвил принц.
– Да так! Ну вот сам на себя погляди! Кто ты такой? Человек? Нет! Не бывает таких людей... У тебя и сложение нечеловеческое, и лицо странное: точно норовит уместиться в узкой полоске битого зеркала...
Талиессин замолчал, предоставляя мужчине говорить все, что тому вздумается.
А того так и несло:
– Говорят, будто от вашей крови наша земля плодоносит. Так, да не так! Сколько в тебе этой крови? Одна капля. Откуда ты знаешь, что этой капли будет довольно, чтобы напоить все Королевство? Говорят, будто все подсчитано. Мол, ты еще можешь называться Эльсион Лакар, а твои дети, рожденные от простой женщины, уже перестанут быть эльфами. Ха! А известно ли тебе, что для каждого нового поколения королей этот срок отодвигался на одно поколение? Во времена короля Гиона считалось, что внуки его больше не будут Эльсион Лакар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163