И
х художественный талант, то есть способность к необычайно яркой изобраз
ительности, пожирает их логические силы. Я понятно выражаюсь?
А.Г. Понятно. Но я не согласен. Но не будем вступать в дискуссию.

В.М. Не будем, хорошо. И поэтому когда этот крупный талант вдруг
начинает комментировать то, что он изобразил в такой страшной сложности
в своих художественных произведениях Ц так, что мы не можем решить, что ж
е это такое? «Чевенгур» Ц это антисоветский роман или нет? Это просоветс
кий роман. Это не антисоветский роман. Платонов был глубоко советским пи
сателем.
А.Г. Мне кажется, что вы несправедливы к Платонову.
В.М. А для этого достаточно прочитать его статьи.
А.Г. Для этого достаточно прочитать письма Чехова, чтобы понят
ь, на чьей стороне он выступал, когда писал, скажем, Немировичу о том, как Ал
ексеев понял или не понял «Чайку». И сразу становится понятно, с кем он себ
я отождествляет. Мы же к этому приёму не прибегаем. Мы берём текст.
В.М. Конечно.
А.Г. А если мы берём текст того же «Чевенгура» или «Котлована»,
из него явно не следует, на какой стороне стоит Платонов. И это приближает
его к Чехову как раз…
В.М. Не следует. Я совершенно с вами согласен. Поэтому странно г
оворить, что вот он якобы выступил здесь… Нет. Но Ц вот это и представляет
его тайну: что такое, почему он всё так изобразил?
А.Г. А почему Достоевский пишет идеологические романы, где сов
ершенно не понятно, какой точки зрения придерживается он? Мне-то кажется,
что Платонов совершенно в традиции русской литературы. Уж, по крайней ме
ре, вот в той Ц простите за слово Ц парадигме, которую вы сегодня нам пре
дставили.
В.М. Не прощу, выражайтесь нормальными словами.
А.Г. Хорошо, что он является прямым наследником тех…
В.М. Я соглашаюсь с вами, да. Конечно. Но именно поэтому нельзя ег
о идеологизировать и говорить: он «за» или «против».
А.Г. Согласен.
В.М. Вот поэтому, вот что он такое? Что такое там в «Чевенгуре»? Ч
то это такое «Котлован»? Или у него есть замечательная повесть «Счастлив
ая Москва». Москва Ц это женское имя. Вот так, как он изображает Москву Ц
это кошмар! Но он это делает вовсе не из сатирических побуждений, как этот
делал, например, Салтыков-Щедрин или как это делал Замятин в романе «Мы».
А вот у него так устроена мозговая оптика. Вот он так видит всё это. Это как
ой-то, Ц ну, может, неудачная аналогия, Ц прибор ночного видения. Вот мы н
ормальными глазами смотрим и видим, что да, так. А он смотрит так. Что это та
кое? Это тайна. Тайна, которая ещё не раскрыта.
Но когда он начинает писать статьи, он к 100-летию со дня смерти Пушкина напи
сал целый ряд статей: «Пушкин и Горький», «Пушкин и Ленин», «Пушкин Ц наш
товарищ». И он там пишет, что Ленин Ц это продолжатель дела Пушкина. Это о
чень странно читать. Я почти дословно процитирую. Это не цитата, но очень б
лизко к тексту. Это очень странно читать. Когда мы накладываем эти статьи,
скажем, на «Чевенгур» или «Котлован» или на повесть «Впрок»…
А.Г. Но там есть та самая загадка, которая обеспечивает…
В.М. Это я вам возражаю по поводу «маленького человека». У него
нет маленьких людей. Он так микрографирует своих персонажей, что они ста
новятся необычайно великими, большими, если эту микрографию перевести н
а нормальное зрение, если оторваться от микроскопа и представить себе то
, что на этом предметном стекле наложено, в сопоставимых с нами пропорция
х. Они будут намного выше.
Он-то как раз понимал, что человек не мал. То есть, человек действительно м
ал как часть природы. Но человек Ц не часть природы. Он целое. Вот чем он с п
риродой не соотносится. Он целое, в то время как природа действительно ча
стично работает. И она цела только тогда, когда обнимает совокупность эт
их частей. Человек Ц цел изначально. И когда его изначальную и индивидуа
льную цельность пробуют обнять какой-то общностью Ц общностью социаль
ного строя, общностью задач Ц вот тогда он становится маленьким. Потому
что его лишают того, что делает его человеком. Лишают индивидуальности.
А.Г. «И в какой только рай нас погонят тогда?»
В.М. Конечно, конечно.
А.Г. У меня к вам, учитывая, что времени осталось не так много…
В.М. Уже?
А.Г. Да, да, да Ц последний вопрос. Может существовать великая р
усская литература конца двадцатого Ц начала двадцать первого века?
В.М. Не знаю.
А.Г. То есть вы не знакомы с образцами?
В.М. Дело в том, что нынешняя ситуация, на мой взгляд, такова: сей
час чрезвычайно много замечательных талантов. Чрезвычайно много. То ест
ь, настолько много, что даже нельзя было себе вообразить, что их столько мн
ого. Во что всё это выльется, это я не знаю.
Но я предполагаю… Я Ц человек «отравленный» русской литературой, в хоро
шем смысле и в плохом смысле. Я полагаю, что, имея за спиной такую литерату
ру, просто невозможно, просто язык не повернётся пророчить какую-то убыл
ь. Я полагаю, что та убыль, с которой мы сейчас знакомы, которая, в общем, ест
ь даже в талантливых вещах, такая мелкость художественной мысли, я бы так
сказал, Ц что это явление временное и вполне объяснимое. Невозможно всё
время вдыхать, надо выдохнуть когда-то, вот мы сейчас и находимся в состоя
нии выдоха. Я бы так на ваш вопрос ответил.
А.Г. Не могу с вами не согласиться.
В.М. Спасибо.

Сталин


14.05.03
(хр.00:50:42)

Участник :
Илизаров Борис Семёнович Ц доктор исторических наук

Александр Гордон : Для начала разговора расскажите об истории
книги из библиотеки Сталина, как она у вас оказалась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70